Закулисные тайны и другие истории… - [26]
Музыка, которую уже активно пишу, абсолютно никому не нужна. Уже написана куча разных пьес, камерной музыки, вокальные циклы. Уже почти готова Первая симфония, задумана и почти написана кантата «Крысолов» на стихи Цветаевой.
Но денег никто не платит. А кушать хотелось. И пить.
И пойти в театр. Или в оперу. Или на концерт в Большой зал консерватории.
Ну, последнее было проще. Как студентов нас пускали почти всюду бесплатно, по студенческому билету. Правда, на галерку, на самый верх, без всякого, конечно, места. Но нас устраивало. Постоять и посмотреть на премьеру во МХАТе или театре Вахтангова, или на Таганке тех лет было величайшим счастьем.
Или послушать Ойстраха, Когана, Ростроповича – что может быть лучше?
Правда, иногда студентов не пускали. Были такие дефицитные спектакли (или концерты), когда не было никаких студенческих пропусков.
Вспомню, для примера, концерты «Берлинских Филармо-ников» (Berliner Philarmonic) в 1969 году под управлением Герберта фон Караяна. В то время приезд «главного дирижера Европы» был для советских людей чем-то вроде прилета инопланетян, посмотреть на него хотели все, даже те, кто отродясь не ходил в Большой зал консерватории.
И что вы думаете? Конечно, все студенты Московской консерватории, и не только Московской, но и специально приехавшие студенты Свердловской, и Саратовской, и Киевской консерватории – все были в зале.
Каким образом?
Прорывались.
Да, это был именно «прорыв», в самом военном смысле слова. Студенты собирались кучками, потом эти кучки объединялись в одного мощного «дракона», напоминая строй древнегреческих «гоплитов», без труда вонзались в ветхих бабушек, державших оборону, и через минуту все уже тихо сидели на галерке и выгнать их оттуда не было никакой возможности.
Но, кажется, я отвлекся. Пора рассказать о своих валютных похождениях.
Надо сказать, что в те времена валюту (речь идет, конечно, о «твердой валюте» – доллары, франки, марки, фунты) никто из нас в глаза не видел. И, конечно, не держал в руках.
Не скажу за всех, но среди моих знакомых – никто. Мы были скромные мальчики, из советских семей, наши родители были людьми среднего класса по советским понятиям – инженеры, учителя, врачи. «Средними» они были по советским понятиям, а по Западным их смело можно было назвать «бедными». Хорошая квартира была у одного из 10, машина у одного из 50, дача – у одного из ста, за границу ездил один из 200.
Впрочем, надо сказать, что все были счастливы, всем всего хватало и никто ничего особо не добивался (не говорю про диссидентов, это отдельная тема).
Так вот, валюты не было ни у кого.
Да в общем-то валюта была и не нужна. На нее ничего нельзя было купить, ее нигде не принимали, обменять рубли на доллары или наоборот было невозможно.
Конечно, мы знали, что существуют гостиницы типа «Метрополь» или «Националь», где живут иностранцы, и где принимают любые деньги. Конечно, мы все знали о валютных «Березках» и даже знали, где они находятся. Однако окна там были занавешены от пола до потолка, разглядеть с улицы что там внутри было невозможно. Поэтому об ассортименте товаров мы могли лишь догадываться.
Но мы знали, что там есть всё.
И всё – настоящее. Все оригинальное, не быстро снашивающиеся китайские подделки, а настоящая фирмА: Америка, Италия, Франция.
Мы знали названия всех фирм, правда, искажали все на свой лад. «Рэнглер» назывался ВРАНГЛЕР, Ральф Лорен назывался Ральф ЛАУРЕН, ну а «Лакост» произносился как «ЛакOстA».
И конечно, всё это продавалось у спекулянтов. Причем понять, что нам впаривали – настоящее или фальшак – было трудно. Никто не отличал тогда правильный шов, стежок или запах (если речь шла о парфюме), но переплатив втридорога, можно было купить фирменные джинсы, или «баттн-даун», или духи «Пойзон» (конечно, «Пуазон»). Надев это, ты становился как бы на голову выше своих сверстников, своей компании.
Но надо объяснить: даже в голову не приходило зайти в этот «валютный» магазин. Мы знали – там стоят люди из специального отдела КГБ, следящие за валютчиками. Даже не знаю, был ли на самом деле такой отдел в КГБ. И спросить не у кого, а рыться в интернете неохота.
Собственно, тут и начинается моя новелла.
Описываю всё как было. Без прикрас и без утаек.
Итак, как уже было сказано, я был очень беден, жил в общежитии, денег хватало на метро и на весьма скудную пищу.
И вот однажды «птица счастья» задела меня крылом.
Как-то я шел по коридору своего института им. Гнесиных и меня окликнул некий господин, одетый излишне ярко.
– Молодой человек, – сказал господин, – вы не пианист? (тут надо пояснить, что пианистом я никогда не был и даже не учился на фортепиано, курс «общего фортепиано» не в счет: однако играл на рояле вполне прилично и здорово читал с листа).
– А что? – ответствовал я.
– Да вот, я работаю в Москонцерте, и нам в группу срочно нужен пианист.
– А что случилось?
– У нас был прекрасный пианист, но его взяли в оркестр Горбатых, а у нас гастроли.
Тут опять надо пояснить, что в Москонцерте был такой «Оркестр Горбатых», это была фамилия руководителя, его звали Александр Ефремович Горбатых.
Дневники Максимилиана Маркса, названные им «Записки старика» – уникальный по своей многогранности и широте материал. В своих воспоминаниях Маркс охватывает исторические, политические пласты второй половины XIX века, а также включает результаты этнографических, географических и научных наблюдений. «Записки старика» представляют интерес для исследования польско-российских отношений. Показательно, что, несмотря на польское происхождение и драматичную судьбу ссыльного, Максимилиан Маркс сумел реализовать свой личный, научный и творческий потенциал в Российской империи. Текст мемуаров прошел серьезную редакцию и снабжен научным комментарием, расширяющим представления об упомянутых М.
В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.
Книга задумана как документальная повесть, политический триллер, основанный на семейных документах, архиве ФСБ России, воспоминаниях современников, включая как жертв репрессий, так и их исполнителей. Это первая и наиболее подробная биография выдающегося общественного деятеля СССР, которая писалась не для того, чтобы угодить какой-либо партии, а с единственной целью — рассказать правду о человеке и его времени. Потому что пришло время об этом рассказать. Многие факты, приведенные в книге, никогда ранее не были опубликованы. Это книга о драматичной, трагической судьбе всей семьи Александра Косарева, о репрессиях против его родственников, о незаслуженном наказании его жены, а затем и дочери, переживших долгую ссылку на Крайнем Севере «Запомните меня живым» — книга, рассчитанная на массового читателя.
Эта книга о трагической судьбе талантливого советского зодчего Мирона Ивановича Мержанова, который создал ряд монументальных сооружений, признанных историческими и архитектурными памятниками, достиг высокого положения в обществе, считался «архитектором Сталина».
«Мне некого было винить, кроме себя самой. Я воровала, лгала, нарушала закон, гналась за кайфом, употребляла наркотики и гробила свою жизнь. Это я была виновата в том, что все мосты сожжены и мне не к кому обратиться. Я ненавидела себя и то, чем стала, – но не могла остановиться. Не знала, как». Можно ли избавиться от наркотической зависимости? Тиффани Дженкинс утверждает, что да! Десять лет ее жизнь шла под откос, и все, о чем она могла думать, – это то, где достать очередную дозу таблеток. Ради этого она обманывала своего парня-полицейского и заключала аморальные сделки с наркоторговцами.