Закулисье российской истории. Завещание Ельцина и другие смутные события нашей страны - [75]

Пройдет еще какое-то время, и нынешние годы будут называть «эпохой Путина». Это вполне вероятно, тем более что Владимир Владимирович еще не сказал своего последнего слова. Не как премьер, а как Путин.

Большое различие состоит в том, что Брежнев получил в руки гигантскую сверхдержаву, достигшую ядерного паритета с США, космическую сверхдержаву, а оставил после себя распадающийся организм. Путин же получил в руки «раздолбанную» страну и ушел до кризиса, а докризисные годы скоро будут вспоминаться многими как светлые годы, как золотое время. Что еще сделает Путин — это очень интересно, ведь он воспринимается как человек, способный на неожиданности.

Если в 2012 году Путин вернется на пост президента, а это не исключается, то в общей сложности у него может получиться больше лет у власти, чем у Брежнева.

Мнение по этому вопросу Глеба Павловского:

Вообще слово «вернется» камуфлирует реальную политическую ситуацию. Вернуться он может. Но вернуться президентом он может только в совсем других одеждах, я бы сказал, с другой идеологией, другой повесткой дня. В чем-то это требует значительно более радикального переворота в стране, прямо скажу, чем любой другой вариант.

Мнение по этому вопросу Андрея Пионтковского:

Я, во-первых, не думаю, что наша «тандемония» в таком виде просуществует до 2012 года. Я объясню почему. Я долгое время говорил и по-прежнему придерживаюсь такого взгляда, что явления такого порядка, как «оттепель» и «перестройка», при Медведеве невозможны. Сейчас я сказал бы, что для серьезной медведевской перестройки существуют два принципиальных препятствия. Первое то, что я назвал «живой Сталин». Представьте себе Никиту Сергеевича, произносящего свой доклад на съезде с товарищем Сталиным, сидящим там. Второе — это фундаментальнейшие проблемы нашей экономики. Кризис только высветил их. Это — сырьевая отсталая экономика, системная коррупция, пылающий Кавказ, неразвитая политическая система и вымирающее от алкоголизма население. И что за последние восемь лет было сделано для преодоления этого вектора развития?

Пока нет никаких промежуточных итогов, нет никакой программы того, что нужно делать, чтобы это преодолеть. А с другой стороны, имеет место повторение тех же путинских методов и политики.

Идет пока еще неявное обозначение негативных итогов правления. И в этом смысле нет разницы между «брежневским застоем» и «путинским застоем». С точки зрения того, что лежит на поверхности и имеет прямое отношение к конкурентоспособности России как мировой державы, — это техническое отставание и отсутствие в экономико-политической системе механизмов стимулирования научного прогресса.

Почему же в истории России повторяется одна и та же дурная бесконечность — из одного застоя в другой? Появляется какой-то правитель, говорит: «Мы отстали от передовых стран мира, за 10–15 лет мы должны пройти этот участок, иначе нас сомнут». И неважно, кто это — Петр Виссарионович, Иосиф Алексеевич или Владимир Дмитриевич. Но самое интересное, что почему-то всегда речь идет о 10–15 годах. Ведь и Путин начал с того, что Португалию нужно догнать за 10–15 лет, и Медведев — опять все те же 10–15 лет. Видимо, есть какая-то системная ошибка в расчетах наших модернизаторов…

Слушателям «Эха Москвы» был задан вопрос: «При Путине Россию ждет подъем или застой?» Результат: 8,3 % проголосовавших посчитали, что Россию ждет подъем, и 91,7 % уверены, что Россию ждет застой.

Мнение по этому вопросу Глеба Павловского:

Застой иногда дает возможность сформироваться каким-то новым силам, новым проектам. Это в каком-то смысле время для домашней работы, но у нас нет этого времени. Если говорить об опасностях, то опасности прямо противоположны. Опасности состоят в том, что все больше разговоров о том, что «скорее», что «так жить нельзя», мы нуждаемся в «очень-очень быстром» изменении. Но с другой стороны, а действия-то где?

Мы говорим про «брежневскую конституцию», а нынешняя (ее можно назвать «ельцинской», поскольку она была принята в 1993 году) — не превратилась ли она за последние 8–9 лет уже в «путинскую»? Ведь зачем-то было нужно увеличение срока президентства. Это некий личный интерес или это некая потребность России? Ведь многие политики нас убеждали в том, что в такой стране, как наша, президентский мандат должен быть больше, чем четыре года.

Очень похоже, что все это — игры, связанные с возможностью досрочных выборов, ухода Медведева, возвращения Путина. Но что это за игры, если они меняют Конституцию?

Наверное, не стоит идеализировать «ельцинскую конституцию», как и вообще ельцинскую эпоху, с точки зрения совершенства демократии. А о Путине существует два мифа: один апологетический, а другой разоблачительный. Апологетический — это то, что Путин пришел и уничтожил систему олигархии. Она при нем, конечно, только развилась, но он убрал двух-трех олигархов «ельцинского помета», а в общем, всю эту систему слияния денег и власти, что и составляет суть олигархии, он только развил, создав коллективного олигарха — бюрократию.

Но несправедлив и другой миф — о том, что Путин разрушил демократическую систему. Во-первых, авторитаризм был генетически заложен в самой «ельцинской конституции» с самого начала: это суперпрезидентская конституция, она писалась в атмосфере еще не окончившейся борьбы президента с парламентом, писалась под одного человека… А что изменили? Изменили 4 года на 6 лет, но это в плане тактических соображений, а суть системы осталась та же.