Закрытая книга - [35]
— Да, вполне. Когда же, вы считаете, мне надо выехать?
— Как только закончим начатое. Или после обеда. Смотря что произойдет раньше.
— Хорошо.
— Кстати, Джон, вот еще что: постарайтесь раздобыть какой-нибудь путеводитель с описанием оксфордских горгулий.
— Простите, чего?
— В Оксфорде великое множество горгулий. Главным образом на крышах колледжей. А поскольку сами вы их, естественно, разглядеть не сумеете, придется купить описание. Да они продаются в любом газетном киоске.
— А, понял.
— Вас такое задание не затруднит?
— Ничуть. Это входит в мои обязанности. К тому же я век целый не был в Оксфорде.
— Я тоже.
Уехал. Теперь нужно все хорошенько обдумать. Но что именно? Может быть, я ослеп не только в буквальном, но и в переносном смысле? И не напрасно опасался, что глупею? Или же дело в том, что намек Джона верен? Я настолько привык к одиночеству, настолько привык жить в собственном, воображаемом мире (как и положено художнику!), что начал видеть — вернее, слышать, ощущать, какой глагол тут уместнее, не знаю, — скрытое отклонение от нормы в любом внешне нормальном явлении? Но ведь, в сущности, моему восприятию доступно лишь скрытое. И если я ныне утратил самое обыкновенное человеческое умение сочетать, гармонично сводить воедино скрытое и явное, незнакомое и само собой разумеющееся, то на это имеется своя причина: в отличие от зрячих, я не могу себе позволить принимать что бы то ни было как само собой разумеющееся. Однако теперь, когда здесь появился Джон, в мою жизнь вновь вошло явное, само собой разумеющееся, но равновесие уже нарушено так сильно, что все вдруг словно перекосилось, сдвинулось набекрень. Джон спокойно завтракает рядом со мной за столом, за моим столом, и описывает некий жизненный уклад, который столь же мало походит на привычный мне мир, как — да! — как «Послы» Гольбейна на автопортрет Рембрандта. Привычный мне мир, говорю я. Но ведь прошло целых четыре года без всякого контакта с этим миром, четыре года без газет, без радио, без телевидения, а главное — без всякого интереса к этому миру, и кто знает, что с ним за это время произошло? Невольно приходит на ум бородатый эстрадный анекдот о ксенофобии англичан: «Над Проливом[23]сильный туман. Европа в полной изоляции от мира». Мое зрение сильно затуманено — мягко говоря. Мир, стало быть, в полной изоляции. Да только тут в полной изоляции ты сам, старый осел! Ты! Ты! Ты! Ты сам изменился! Описываемый Джоном мир изменился меньше, куда меньше, чем ты. Ох, и зачем только я позволил себе стать таким затворником? Почему я не… Кого там еще принесло?
— Да?
— Можно?
— Я спрашиваю, можно войти? Есть тут кто-нибудь?
— Кто-нибудь, очевидно, есть. А вы кто?
— Я из…
— Сейчас, подождите, пожалуйста, минутку. Я отопру дверь.
— Да, слушаю вас? Кто это?
— Кхм. Я, м-м-м… Я хочу сказать, я из…гм…
— Ну, говорите же. Слепого никогда не видали, что ли?
— Да нет, конечно, видел… То есть, уверяю вас, это получилось просто…
— Ради всего святого, в чем дело? Что вам от меня нужно?
— Кхм… Я, кхм, член местного отделения консервативной партии. Как вы знаете… кхм… как вы, вероятно, знаете… через несколько дней состоятся выборы… Местные выборы… И я… я подумал… подумал, знаете ли: а вдруг мы можем рассчитывать на вашу поддержку?
— Вы что же, подняли меня с…
— Да-да, я… я ужасно извиняюсь, что побеспокоил вас. Я… я не представлял… Большое спасибо, что уделили мне время.
— Погодите.
— Что?
— Погодите же. Так. А ведь вы можете кое-чем мне помочь. Слушайте, зайдите-ка лучше в дом.
— Нет-нет, правда не могу. Спасибо, но… вы понимаете, мне нужно еще к нескольким…
— Я же не людоед, не слопаю я вас. Проходите. Дело-то одной минуты.
— Нет, по правде не могу, мне нужно…
— Что вы такое говорите? У вас не найдется пяти минут, чтобы оказать помощь слепому?
— Ох. Ну, я…
— Неужели консервативная партия настолько погрязла в самодовольстве, что не считает нужным придерживаться норм вежливости или сочувствовать ближнему и у ее членов не находится времени помочь одному из обойденных судьбой избирателей?
— Гм, ну, конечно, если вы так ставите вопрос. Да, безусловно, я обязан…
— Хорошо. Тогда проходите. А то, если будем водить разговоры на пороге, оба простудимся.
— Благодарю вас. Но, как вы понимаете, только на пару минут.
— Да, да, разумеется. Закройте, если можно, за собой дверь.
Сюда.
— А, да. Да, конечно. Это, гм…
— Здесь я работаю. Это называется кабинет.
— Вот как. Здесь, значит, вы работаете?
— С моим приватным секретарем.
— С кем?..
— Послушайте. В этом вашем отделении консервативной партии…
— Да?
— Там у вас ведь есть компьютеры?
— Да, есть, конечно есть. Мы превосходно…
— Хорошо. Постойте, а какие? «Биг-Маки»?
— Что-что?
— «Биг-Маки». Вы пользуетесь «биг-Маками» или… О черт, вылетело из головы название другой модели.
— Боюсь, я не понимаю, о чем вы говорите. «Биг-Мак» — это же…
— Обождите. Взгляните-ка на этот компьютер.
Перед вами – удивительный роман.Роман, в котором причудливо переплетаются мотивы самых известных детективов Агаты Кристи, а на их основе создается новая, увлекательная криминальная интрига!…Совершено загадочное убийство.Подозреваются все обитатели и гости уединенного, занесенного снегом особняка.Расследование ведет… сама Королева Английского Детектива!
Гилберт Адэр — писатель, которого Айрис Мердок назвала «последним эстетом от современной беллетристики». Стиль его, легкий без легкомыслия и «литературный» без выспренности, не подкупает читателя простотой непосредственности, но — затягивает, точно в паутину, в сплетение мыслей и чувств, эмоций — и импрессий.Читать прозу Адэра приятно, отчаянно интересно и — увлекательно в лучшем смысле этого слова.Превращать детективы в блистательно-интеллектуальную «игру ума» — или, наоборот, стилизовать интеллектуальную прозу под классический детектив — пытаются многие.
Тема обоих романов Адэра — любовь и смерть, но если в первом — история гибельной страсти стареющего писателя к молодому голливудскому актеру, то во втором — первая любовь и взросление юного американца на фоне майских событий 1968г. во Франции. Адэру удается с тончайшим психологизмом и кинематографической зримостью рассказать о темных глубинах человеческого сердца.
Поначалу был «Ход Роджера Мургатройда», иронично и тонко обыгрывающий реалии романа Агаты Кристи «Убийство Роджера Экройда». Потом появилось «Убийство в стиле» — название, относящее читателя к «Происшествию в Стайлз», и сюжет, изящно контрастирующий с «Зеркало треснуло».…Знаменитая актриса убита — прямо во время съемок, на глазах у десятков людей. Однако НИКТО из свидетелей не заметил ровно НИЧЕГО!Полиция — в растерянности. И тогда за дело берутся автор детективов Эвадна Маунт, обладающая талантом детектива-любителя, и ее лучший друг — инспектор Скотланд-Ярда Трабшо.Их выводы — подозреваются практически все люди из окружения убитой.
Тема обоих романов Адэра — любовь и смерть, но если в первом — история гибельной страсти стареющего писателя к молодому голливудскому актеру, то во втором — первая любовь и взросление юного американца на фоне майских событий 1968г. во Франции. Адэру удается с тончайшим психологизмом и кинематографической зримостью рассказать о темных глубинах человеческого сердца.
Книга, которую называют «праздником, который всегда с тобой» эры диско. Книга, за которую Гилберта Адэра критики называли «Набоковым гей-тусовки». Книга, сюжет которой практически невозможно воспроизвести — ибо сюжет в ней не значит ровно НИ-ЧЕ-ГО. Трагическая, смешная и поэтичная прозаическая баллада о «золотом веке» ночной жизни и кошмаре, которым завершился последний взлет «гедонистической культуры восьмидесятых».
Психологический роман повествует о духовном и нравственном становлении героя, происходящего из семьи с глубокими корнями в еврейских местечках Украины. Драматические события в его жизни в период перестройки и распада Советского Союза приводят его к решению расстаться с возлюбленной, чья семья противится их браку, и репатриироваться в Израиль. Любовь к религиозной женщине, рождение их сына, гибель её мужа, офицера контрразведки, при ликвидации террориста, отчаянная смелость героя при спасении её и детей во время теракта в Иерусалиме, служба в армии, любовь к девушке, репатриантке из России, формируют его характер и мировоззрение.
Уволившись с приевшейся работы, Тамбудзай поселилась в хостеле для молодежи, и перспективы, открывшиеся перед ней, крайне туманны. Она упорно пытается выстроить свою жизнь, однако за каждым следующим поворотом ее поджидают все новые неудачи и унижения. Что станется, когда суровая реальность возобладает над тем будущим, к которому она стремилась? Это роман о том, что бывает, когда все надежды терпят крах. Сквозь жизнь и стремления одной девушки Цици Дангарембга демонстрирует судьбу целой нации. Острая и пронзительная, эта книга об обществе, будущем и настоящих ударах судьбы. Роман, история которого началась еще в 1988 году, когда вышла первая часть этой условной трилогии, в 2020 году попал в шорт-лист Букеровской премии не просто так.
Люси Даймонд – автор бестселлеров Sunday Times. «Кое-что по секрету» – история о семейных тайнах, скандалах, любви и преданности. Секреты вскрываются один за другим, поэтому семье Мортимеров придется принять ряд непростых решений. Это лето навсегда изменит их жизнь. Семейная история, которая заставит вас смеяться, негодовать, сочувствовать героям. Фрэнки Карлайл едет в Йоркшир, чтобы познакомиться со своим биологическим отцом. Девушка и не подозревала, что выбрала для этого самый неудачный день – пятидесятилетний юбилей его свадьбы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Бьяртни Гистласон, смотритель общины и хозяин одной из лучших исландских ферм, долгое время хранил письмо от своей возлюбленной Хельги, с которой его связывала запретная и страстная любовь. Он не откликнулся на ее зов и не смог последовать за ней в город и новую жизнь, и годы спустя решается наконец объяснить, почему, и пишет ответ на письмо Хельги. Исповедь Бьяртни полна любви к родному краю, животным на ферме, полной жизни и цветения Хельге, а также тоски по ее физическому присутствию и той возможной жизни, от которой он был вынужден отказаться. Тесно связанный с историческими преданиями и героическими сказаниями Исландии, роман Бергсвейна Биргиссона воспевает традиции, любовь к земле, предкам и женщине.
Это — анти-«Гамлет». Это — новый роман Джона Апдайка. Это — голоса самой проклинаемой пары любовников за всю историю мировой литературы: Гертруды и Клавдия. Убийца и изменница — или просто немолодые и неглупые мужчина и женщина, отказавшиеся поверить,что лишены будущего?.. Это — право «последнего слова», которое великий писатель отважился дать «веку, вывихнувшему сустав». Сумеет ли этот век защитить себя?..
«Планета мистера Сэммлера» — не просто роман, но жемчужина творчества Сола Беллоу. Роман, в котором присутствуют все его неподражаемые «авторские приметы» — сюжет и беспредметность, подкупающая искренность трагизма — и язвительный черный юмор...«Планета мистера Сэммлера» — это уникальное слияние классического стиля с постмодернистским авангардом. Говоря о цивилизации США как о цивилизации, лишенной будущего, автор от лица главного персонажа книги Сэммлера заявляет, что человечество не может существовать без будущего и настойчиво ищет объяснения хода истории.
Она была воплощением Блондинки. Идеалом Блондинки.Она была — БЛОНДИНКОЙ.Она была — НЕСЧАСТНА.Она была — ЛЕГЕНДОЙ. А умерев, стала БОГИНЕЙ.КАКОЙ же она была?Возможно, такой, какой увидела ее в своем отчаянном, потрясающем романе Джойс Кэрол Оутс? Потому что роман «Блондинка» — это самое, наверное, необычное, искреннее и страшное жизнеописание великой Мэрилин.Правда — или вымысел?Или — тончайшее нервное сочетание вымысла и правды?Иногда — поверьте! — это уже не важно…
«Двойной язык» – последнее произведение Уильяма Голдинга. Произведение обманчиво «историчное», обманчиво «упрощенное для восприятия». Однако история дельфийской пифии, болезненно и остро пытающейся осознать свое место в мире и свой путь во времени и пространстве, притягивает читателя точно странный магнит. Притягивает – и удерживает в микрокосме текста. Потому что – может, и есть пророки в своем отечестве, но жребий признанных – тяжелее судьбы гонимых…