Закрой дверь за совой - [3]

Первый этап общий для всех – испугать и показать путь спасения.

На втором начиналась тонкая индивидуальная работа.

Номер один: чуть больше сорока, невысокая, толстая, с полным отсутствием косметики на отекшем лице. Речь быстрая, хорошо интонированная. Одета подчеркнуто небрежно. Экспрессивна и настойчива.

«Представьте, как будет поражена ваша семья, когда узнает, что вы – обладательница приличного состояния. Интуиция мне подсказывает, что они ценят вас недостаточно. В вас чувствуется деловая хватка. Вы умны, сообразительны, отлично понимаете, где ваша выгода. Что? Домохозяйка? Не смешите, моя дорогая. Мы беседуем больше часа, и поверьте, вы дадите фору большинству мужчин в умении задавать правильные вопросы».

Номер два: лет тридцать пять, худощава, бледна. Речь медленная и неуверенная. Одета настолько безупречно, что это выдает плохой вкус.

«Когда придет кризис и бизнес вашего мужа окажется под угрозой, кто сможет спасти его? Представьте: он думает, что разорен, его дело уничтожено. И вдруг появляетесь вы и выкладываете перед ним на стол один чистейший бриллиант за другим. Тогда он поймет, что настоящая драгоценность – это женщина, на которой он женат. Простите, чем вы занимаетесь в свободное время? Садом? Да, в ваших руках все должно расцветать. Вы несете жизнь, несете спасение всему живому».

Номер три: около двадцати восьми, очень красива, самоуверенна. Одета эффектно, на пальцах дорогие кольца, сделанные явно на заказ.

«О нет, моя дорогая, с вами у меня не может быть никаких дел! Муж запретит вам такие серьезные траты».

– Они купили у него отличные бриллианты по смешной цене, – сказал Верман. – Такой смешной, что я плакал, когда продавал им свои камни.

– Подождите-подождите, – Сергей протестующе вскинул руку. – Вы отдали Гройсу свои бриллианты, он всучил их богатым скучающим дамочкам… В чем профит?

– Не просто всучил. Миша предупредил, что возьмет камни обратно, если у покупательницы возникнут какие-то сомнения. Он был с ними любезнее, чем мой дядя Лева с кредиторами. «Я не хочу, чтобы вы пожалели о принятом решении!» В торговле и при знакомстве с женщинами первое впечатление – самое важное. Они должны были ему доверять. И он этого добился.

– Камни были чистейшие, – вступил Дворкин. – Сертификат МГУ, все честно. Гройс посоветовал клиенткам проверить покупку у независимого геммолога. Тот все подтвердил.

– То есть вы на этой сделке потеряли?

– Больше, чем юноша теряет иллюзий в браке.

– И кто-нибудь вернул бриллианты? – спросил Макар.

– Одна робкая лань передумала. Миша немедленно отдал ей деньги. Что она сделала после этого, знаете?

Макар рассмеялся:

– Купила их обратно.

– Ты понимаешь за женское сердце, – кивнул Верман. – Она убедилась, что здесь ее не обманут. И захотела вдвое больше, чем в первый раз. Женщины всегда так поступают.

– Конечно, Гройс продавал не бриллианты, – помолчав, сказал Дворкин. – Одна купила у него мечту о собственной значимости. Вторая приобрела ощущение, что она умнее своего супруга. Третья – упоительное чувство настоящей большой тайны. Четвертой оказалось достаточно намекнуть, что муж не позволит ей совершить такую сделку, и она вцепилась в камни из одного только чувства протеста.

– Признаюсь, в какой-то момент я подумал, что мы рассчитали неправильно, – сказал Верман. – Что на этом все закончится. Довольные тетки усядутся на наших камешках, как курицы на яйцах. Но Миша оказался умнее меня.

– Прозорливее, – поправил Сема. – Он знал, что будет дальше.

Счастливая женщина болтлива. Она не в силах держать радость в себе. Ни одна из жертв Гройса не поделилась с мужем – на это и был расчет, – но каждая рассказала подругам о старике, продающем бриллианты высшего качества.

– Пирамида! – Сергей наконец понял, что задумали Гройс сотоварищи.

– Тетушки понесли нам деньги, – грустно сказал Моня. – Они получали камни, может быть, не такие хорошие, как первые…

– Совсем никудышные? – прямо спросил Илюшин.

Верман попытался юлить, но вынужден был признать, что камни были паршивые.

– Брак, – вздохнул Сема.

– Хлам, – подтвердил Моня.

– А если бы их проверили у геммолога?

– Непременно проверили бы, – согласился Верман. – Поэтому Миша провернул всю операцию махом. Одна встреча – и все расходятся довольные.

– Сколько их было? – спросил Илюшин. – Кинутых?

Моня молчал.

– Трое? Пятеро?

– Двадцать две, – выдавил Верман.

Бабкин крякнул.

– Средняя сумма покупки?

– Да немного, – жалобно пробормотал Моня.

– Сколько?

– Ну, пара миллионов… Может, три…

– Кто-то и на пять набрал, – подал голос Дворкин. – После этого Гройс должен был просто исчезнуть.

– Он и исчез, – подытожил Илюшин. – Вы собирались поделить деньги во вторник, так? М-да, эту историю вы в полиции не расскажете…

Илюшин посмотрел на помрачневших ювелиров. Он прекрасно понимал, что обоих терзает одно подозрение: что, если Гройс решил попросту сбежать, не пожелав делиться?

– Не поступил бы он так, – пробормотал Дворкин. – Миша – человек исключительной честности!

Сергей Бабкин все еще продолжал смеяться, когда за детективами закрылась дверь ювелирного магазина.

– Ха-ха! Исключительной честности!

– Ты же понимаешь, что он имеет в виду.