Законы Красного моря - [18]

— Простите?

— Ваш кофе. Двести пятьдесят рублей.

— Конечно, — слышать сожаление в его голосе было невыносимо. Дрожащими руками я открыла сумочку и достала пятисотрублевую купюру. — Сдачи не надо.

Быстрым шагом я вышла на улицу и почти добежала до метро; села в поезд, не заботясь о направлении, и поехала. На Курской я перешла на кольцевую линию и каталась по ней почти два часа, игнорируя смс от Нины, Маши и Кристины — им не терпелось узнать подробности «идеального свидания с мужчиной мечты». Там же, в метро, я поклялась никому, никогда и ни при каких обстоятельствах не рассказывать этой истории. Мне было стыдно. Подругам была озвучена сильно откорректированная версия: свидание состоялась, мы поужинали, но Марк не произвел на меня впечатления и на поверку оказался не столь идеальным, как я нафантазировала.

Маша встретила меня в дверях. Я молча разулась, достала из сумки провиант и прошла в комнату. Кристина лежала на кровати, на ее лице была темно-зеленая маска. Вместо приветствия она что-то промычала. Я рассмеялась.

— Ей еще двадцать минут так лежать, — просветила меня Маша. — Маска стянула лицо, говорить нельзя. Что, начнем пить мартини? Или дождемся нашу мученицу во имя красоты?

Со стороны Кристины вновь донеслось неясное бормотание.

— Подождем, — решила я.

— Рассказывай, что у тебя стряслось.

Я вздохнула.

— Маш, а у вас не найдется чего-нибудь поесть?

— Могу предложить пельмени. Правда, они не очень сочетаются с мартини, — с сомнением протянула Маша.

— Плевать на сочетаемость. Я голодная как волк.

В процессе варки и поедания пельменей я поведала подругам о Мише. К тому времени Кристина смысла свою маску и присоединилась к нам за столом.

— Вот гаденыш, — резюмировала она. — Не расстраивайся. Какие твои годы!

— Мне уж давно не шестнадцать, Кристин. Пора бы встретить кого-нибудь нормального. Ладно, я сразу поняла, что этот Миша не идеал. Но можно было закончить свидание по-человечески и мирно разойтись. Я же не навязывалась, в конце концов. Сама сидела и думала, как бы смыться.

— А может, его друг и вправду забыл ключи? — спросила Маша.

— Я тебя умоляю. Это же классическая отговорка. Нет, ну что со мной не так? Ладно, признаю: я сама использовала этот трюк. Всего пару раз, когда парень оказывался совсем никудышным. Вряд ли такой поймет, что от него попросту избавились, а если и поймет — черт с ним, заслужил. Но я же не пришла на свидание пьяная, и от меня не пахло луком.

— С тобой все в порядке, успокойся, — примирительно сказала Кристина.

Но остановить меня было не так-то просто. Я буквально кипела от негодования.

— Обидно до слез. Кстати, Миша мне совершенно не понравился. Ненавижу, когда русские начинают хаять нашу страну, а этот гад только и говорил о своей любви к Германии и преклонении перед немцами. Фашист проклятый.

— Анечка, ты у нас самая красивая и замечательная, — зачастила Маша. — Даже не смей думать, будто с тобой что-то не так. Это у мужиков проблемы со зрением.

— И не только со зрением, — добавила Кристина.

— Спасибо, девочки, — искренне ответила я. Сколько раз за последний год подруги утешали меня, потерпевшую очередную неудачу — ни разу за это время я не слышала в их голосе даже тени злорадства или раздражения.

— Нема за що, — усмехнулась Кристина.

За разговорами мы выпили бутылку мартини. Я выпустила пар, и на душе слегка потеплело. Девочки сделали мне пилинг, наложили на лицо успокаивающую маску, и мы провели остаток вечера, составляя ТОП 5 самых неудачных свиданий. Когда время перевалило за час ночи, стало очевидно, что ехать домой нет никакого смысла, и я осталась ночевать на раскладном кресле.

В воскресенье подруги потащили меня на выставку. Мы долго ходили в поисках салона, располагавшегося на каком-то старом заводе, потом около часа с умными лицами рассматривали непонятные картины. Я изо всех сил сдерживала зевоту. Ноги, обутые в узкие туфли, нещадно ныли. Вскоре я сдалась и перестала делать вид, будто интересуюсь живописью. Еле доковыляв до неудобного диванчика, я перевела дух и принялась разглядывать публику. Маша с Кристиной продолжали переходить от картины к картине, тихонько переговариваясь между собой. Я заметила, как они стреляют глазами по сторонам, и против воли усмехнулась. В этот момент ко мне подлетел взлохмаченный юноша в очках.

— Как Вам выставка? — восторженно прошептал он.

Я закатила глаза.

Приняв мой жест за выражение одобрения, он воодушевился и начал подробно рассказывать об авторе всех этих полотен. Я рассматривала носки своих туфель, размышляя, натерла мозоли или нет. Речь молодого человека, изобиловавшая непонятными терминами, лилась, будто песня, только на незнакомом языке. Я совершенно не улавливала смысла.

— Роман, — вдруг сказал он.

— Что? — не поняла я.

— Простите, что сразу не представился. Меня зовут Роман.

— Аня. Послушайте, Роман, я совершено не интересуюсь искусством и абсолютно в нем не разбираюсь. Забрела сюда случайно, за компанию с подругами. Вам лучше найти более понимающего собеседника.

Роман подскочил, будто ужаленный, и тут же испарился. Я вздохнула и увидела рядом с собой Кристину.