Законы эльфийской подлости - [3]

— Ты кто? — удивленно выдохнул темный, который как оказалось, вообще дыхание задержал едва я подошла.

— Тень.

— Где? — эльфы, даже темные, всегда остаются эльфами.

— Я-Тень! — пришлось пояснять, — Идем, Танир ждет.

— Кто???

Протянув руку, схватила за предплечье, и потянула его за собой в подпространство, не испытывая ни какого желания ни общаться со странными светлыми, ни отвечать на глупые вопросы. В зеленом тумане ориентироваться было сложно, но я справилась и вытащила теряющего сознание воина на поляне, где ждал поджаренный.

Танир внимательно осмотрел меня, затем упавшего на колени и пытающегося отдышаться темного эльфа, в результате хмуро спросил:

— Кто помешал?

— Светлые, — я пожала плечами, — по сравнению с ними СеАвир еще ничего.

— Не скажи, — протянул Танир.

Сказать что-либо еще он не успел, потому что Дзерг таки поднялся, сделал пару шагов и, явно переняв нехорошую привычку у светлых, бухнулся на одно колено, со словами:

— Повелитель, у меня важная информация!

Хмурый и несколько недовольный поджаренный, повернулся к Эонтарру и приказал таким тоном, что сразу стало понятно — действительно повелитель.

— Проследи за светлыми!

Тарр без слов покинул поляну.

— Говори! — продолжил приказным тоном Танир, обращаясь уже к Дзерту.

Тот, почему-то повернулся и возмущенно взглянул на меня.

— Это Тень, — представил меня поджаренный. — Она часть меня, мои знания — ее знания. Говори, Дзерт.

Однако воин продолжал удивленно смотреть на меня, а затем сипловато так произнес:

— Ваша связанная? — и тут же. — Повинуюсь, мой повелитель.

С раннего возраста мне по любому поводу заявляли «Не твое дело, иди отсюда!», причем чаще всего заявляли в грубых выражениях, и потому услышав слова Танира, я почувствовала… благодарность, свою весомость, значимость… больше на данную тему слов не знаю.

Подойдя к поджаренному, села рядом и приготовилась слушать воина. Тот начал говорить быстро, уверенно, и… с какой-то внутренней дрожью:

— Ваши худшие опасения подтвердились — светлые готовятся к войне на стороне сил Тьмы. Сооружаются темные храмы среди Поющих Скал, приносятся жертвы, и даже эльфийские младенцы обагряют кровью жертвенные алтари, готовятся воины Смерти. — Дзерг вскинул голову, вглядываясь в повелителя и ожидая ответа.

Танир задумчиво смотрел на огонь. На лице его не отразилось ни единой эмоции, глаза были чуть прищурены, губы сжаты плотно. И эльф продолжил:

— В стане светлых нет единства, но противники нового, жесточайше уничтожают приверженцев старого…

Вот теперь на лице поджаренного отразилось что-то странное, наверное, ярость. Бросив быстрый взгляд на меня, Танир приказал воину:

— Оставь нас!

Почти, но только почти бесшумно, а по сути, опять птах распугал, темный поспешил исполнить приказ. Вскоре эльф исчез из вида, впрочем, слух все равно отслеживал его перемещения. Танир взял длинную палку, поправил костер, но в результате бросил и ее в пламя, затем стремительно обернулся ко мне:

— Представь себе, что в Ледяных горах начинают таять снега… Ты смотришь на устремляющиеся к земле потоки талых вод, и не в силах остановить разрушение снежных вершин… Потому что так должно быть, потому что это естественный ход развития, потому что… это игры богов, точнее их борьба за власть. А Ледяные горы истаивают тысячей горьких слез… Что мне делать, Тень?

— Это только горы, — я пожала плечами.

— Это мой дом, — Танир грустно усмехнулся.

— Найдешь новый, — улыбнулась поджаренному, но вижу что паршиво ему.

— Найду, только… мне нравился старый…

Я задумалась, в итоге начала размышлять вслух:

— Как можно остановить таяние снега… никак… разве что со светилом пообщаться, чтобы сияние умерило…

— Тенька, — Танир улыбаясь, смотрел на меня, — как можно избить огонь?

— Зелеными ветками, водой, камнями, песком… было бы желание, вариант найдется.

— Это бессмысленно…

— Бессмысленно стоять и смотреть, как разрушается твой дом, а все остальное имеет смысл, — сама не до конца поняла, что сказала, но суть такова — за свое можно и мир порвать.

Эльф поднялся. Тряхнул головой, прогоняя упавшую на лицо прядь волос, и вновь присел на корточки, вглядываясь в огонь. О чем бы он не думал, вслух произнес:

— А почему бы и нет… терять мне нечего, а сдаваться без борьбы противно! — и вновь поднявшись, глядя куда-то вдаль, уверенно произнес. — Мы перевернем этот мир, Тень! У меня есть опыт и сила, у тебя бесстрашие и умение мыслить нестандартно! Мы перевернем этот мир!

— А кому морду набьем? — интересно же.

— Тьме, — Танир вновь сел, на этот раз рядом со мной. — Твои воспоминания, Тень, заставили смотреть на события широко раскрытыми глазами.

— Шайгены Тьме Всемогущей поклоняются, — не к месту произнесла я.

— Тьме все больше народов поклоняется, — стриженный обнял, устало положил голову на мое плечо, — Боги, Тенька, они питаются энергией своих приверженцев и чем больше поклоняющихся, тем сильнее энергетическая сущность, именуемая богом.

И тут я вспомнила:

— Но ты на стороне Тьмы и пытался не допустить союза СеАвира с Хаосом.

Стриженный хмыкнул, и проникновенненько прошептал:

— Если бы я действительно не желал допустить союз светлого с Хаосом, я отправил бы одного из семи приближенных, а не мальчишку-неуча из неблагонадежного рода.