Законопослушный гражданин - [7]

– Замерз? Давай-ка для сугрева, потом поговорим.

  На покрытом недельной давности газетами столе стояла ополовиненная бутыль, в тарелках по майонезу, спасаясь от вилки, скользили пельмени. Андрей стукнул стаканом по столу, хрупнул соленым огурцом.

– Почему наша экономика в прямой кишке догнивает?

– Инновации старые и онанотехнологиями Чубайс заправляет. – отрапортовал Федор.

– Все верно, май фрэнд, – перешел на английский Андрей и пятерней отправил в рот полкило квашеной капусты. – Учиться нам у Запада надо, опыт перенимать!

– Ты что-то скопипастил, фрэнд? – на языке Шекспира спросил Федя.

– Вот что я надумал, – склонился над столом Андрей, с губы упала полоска капусты, добавив газете масляных пятен.

– Покупаем в Краснодарском питомнике страусов, обносим территорию вокруг сарая забором, пусть птички по кругу носятся, мышцы качают. Летать они не умеют, пастись на лугу возле озера будут. Озеро загогулиной – через воду не перебегут, нам только одну сторону контролировать придется. Через полгода у нас и мясо и яйца…

– И молоко.

– Молоко только у млекопитающих, деревня! Их потому и зовут так – млекопитающие!

– Да пошутил я.

– А я серьезно! Это ж неподнятая целина, Клондайк, Эльдорадо! Один страус килограмм 50 весит, яйца по килограмму, перья на шляпы продавать будем!

– Скачки устраивать.

– Во и тотализатор забацаем! – у Андрея в глазах уже цифры, как в игровом автомате, завертелись.

  Федя взял из пачки на столе сигарету, прикурил и прошел к окну. Открыл заиндевевшую форточку, выпустил струю дыма в фиолетовый прямоугольник.

– Друг, а страусов в сани запрягать можно?

  Андрей сложил брови домиком.

– Посмотри в окно, – продолжал дымить Федор, – на дворе снега по яйца и мороз под 30! Как мы африканских птиц обогревать станем? Водкой поить? Нерационально, не находишь?

– Твою мать! – грохнул кулаком по столу прожектер. – Я ж совсем забыл, что февраль на дворе – я после 23-го еще из дома не выходил.

  Андрей опустил голову, взгляд упал на рекламное объявление в газете. «Новая программа «Ледниковый период!» Впервые на арене городского цирка дрессированные пингвины! Георг, Шкипер и Цаца подарят вам только положительные эмоции!» Андрей смахнул капустные ошметки. На зернистой замаслянной фотографии улыбались и махали ластами три императорских пингвина.

– Какой сегодня день?

– Двадцать седьмое.

– Значит завтра последний день. – пробормотал Андрей. – Вот наше светлое будущее! В цирке!

– Ладно зимой, – горячился Федор, – а летом? Они же запарятся в шкуре своей.

– В зоопарках не парятся, а у нас запарятся! Они что там на севере – от хорошей жизни бичуют? Были бы крылья, враз на юга махнули! – с пеной у рта убеждал Андрей.

– Они и так на самом юге живут вроде.

– Ты понял, что я хотел сказать. У нас им будет гораздо интереснее – полгода вроде как дома в прорубь за рыбой ныряют, полгода как на курорте. Главное, ни улететь не смогут, ни убежать – руки, ноги короткие. Кстати, о шкуре – будем еще шапки шить, варежки всякие. Фирму назовем: «Петров, Таранов и Серафим».

  Федор почесал затылок.

– Ладно, проект чисто гипотетически выгодный. Только пингвины вроде в Красной книге. Посадят нас!

– Если раскрутимся, не посадят! Где это у нас олигархов сажали?

– А Ходорковский? – не унимался Федя.

– Мы в политику не полезем. Там без нас пингвин на пингвине! И потом, под запретом отлов диких, а у нас домашние пингвины будут! Разницу улавливаешь? Криминальное происхождение только у первых особей будет. Так, если хочешь знать, все миллионеры начинали.

– И как мы до Антарктиды доберемся? Ни загранпаспортов, ни денег.

  Андрей постучал пальцем по лбу.

– Ты меня совсем не слушаешь! Вот, – палец ткнул в газету, – наша Антарктида!

– Ты все-таки их с****ить решил?

– Не «с****ить», а экспроприировать – вот слово-то, язык прикусишь, после него Ленин и начал картавить. – прокряхтел Андрюха. – Экспрпр… эспропри… живодеров, короче. Ты со мной?

– Разве что живодеров. – вздохнул Федя. – С тобой.

– Тогда завтра заезжай за мной, в город поедем на представление. Я пока план продумаю.

– Ха, смотри, – показывая пальцем, ухохатывался Андрюха, – Машка за тобой также носится.

  На арене за клоуном торпедой носился пингвин. Черно-белая птица хлестала ластами, щелкала клювом.

– Только что без сковородки!

  Федя постарался насупиться, но уж больно пингвины смешные были.

  Погасли огни рампы, стихли шаги уходящей публики, артисты загоняли зверей в клетки. Друзья спрятались в рядах кресел.

– Часа через два пойдем. – зашептал Андрюха. – Не думаю, чтобы там на клетках замок особенный. Я тут отмычки припас. Там на выходе только сторожа останется пройти, но и для него у меня военная хитрость имеется.

– Что он у тебя крякает? Ты ему клюв запечатаешь или нет?

– Да я стараюсь! Скотч рвется!

– Что ты творишь? – выпучил глаза Андрей. – Клюв обматывать надо! Вот, смотри как у меня!

  Андрей показал пингвина с такими же выпученными глазами и мотком скотча на клюве.

– Принимай Цацу. Я сейчас третьего наряжу.

– А вы кто такие? – подслеповато жмурясь, спросил сторож.

– Да мы ж вот с дитями заблудились, дед! – Андрей вел, держа за рукава, двух пингвинов, одетых в детские польтишки. Федя своего «дитенка» нес на руках.