Закономерности в развитии средневековой архитектуры - [8]

В VI в., как известно, менялась литургия, олицетворявшая основные идеи восточно-христианского мировоззрения: каждый обряд и соответственно связанные с ним части храма приобретали символический смысл. Храм стали трактовать как вселенную, как космос. [16] Средоточием храма должен был стать небесный свод, воплощенный в куполе, который приобрел значение великого символа. Эта идейная концепция начала складываться еще в IV в. О храме как воплощении мироздания («объемлющем всю вселенную») писали уже в начале этого столетия отцы церкви Евсевий Памфил, затем Феофил и Василий Великий. Все они ассоциировали свои идеи с купольным сводом. Тогда же начала складываться и символика храма. Так был проложен путь к возрождению купола - еще античной формы (напомним римский Пантеон, II в.). Но поначалу куполом перекрывали лишь небольшие центрические здания - мартирии и баптистерии: церковь еще не была в то время подготовлена к реализации концепции идеологов, шедших впереди своего времени, а зодчие еще не нашли адекватных их идеям форм. Это произошло только в VI в., когда купол начали переносить и в архитектуру больших храмов. Сказанное наглядно показывает сирийский гимн, посвященный храму в Эдессе, написанный в VI в. В гимне говорится о том, что его (храм) «венчает небо, как море (окружает мир)», «его кровля простерта наподобие неба, без колонн, завершенная сводом и замкнутая». Далее «возвышенный свод» еще раз сравнивается с «небесами небес»; «широкие и прекрасные арки (храма) представляют четыре стороны мира», а три стороны храма, занятые хорами, трактуются как Троица - основа христианской догмы.[17]

Купол теперь мыслился как центр храма. Литургическое действо перенесли из восточной части (в конце удлиненного нефа), где находился алтарь, в его среднюю часть, под купол, символизирующий свод небесный. Человек в таком храме чувствовал себя уже иначе, чем в базилике. Купол храма как бы возносился над ним и вдохновлял его. Каменный (или кирпичный) свод возбуждал у средневекового человека ощущение чуда, чего-то непостижимого (именно так его воспринимали современники), [18] порождая преклонение перед ним. Купол несомненно подавлял человека и тем самым укреплял веру в божественное. Ощущение это усиливала литургия с ее символикой - само богослужение, совершавшееся под куполом - символическим небесным балдахином, где находился амвон, откуда произносились проповеди.

Правда, идея купола как символа небесного свода была, по-видимому, унаследована от античности - эта идея, вероятно, лежала в основе и римского Пантеона, но только в средние века она получила универсальное значение. Создание купольной архитектуры было отходом от ритмически простых и понятных объемов, своего рода архитектурного реализма, в мир отвлеченных христианских символов, уводящих человека из окружающего мира в мир образов неземных и непостижимых. Такова сокровенная природа средневекового купольного храма, рождавшегося в VI столетии.

Конечно, эти изменения, как того требовала церковь, проявлялись не только в архитектуре, но и других сферах искусства того времени - в декоре интерьера храма, его мозаичных полах и настенных мозаиках, как и в монументальной пластике (капители, фризы* и пр.), особенно в центрально-византийских областях.

Благодаря куполу начала меняться и вся плановая и пространственная композиция храма соответственно его новому смысловому содержанию: храм под небесным сводом неизбежно приобретал центрический характер. Базилика уже переставала удовлетворять, ибо была неспособна архитектурно выразить новые идеи христианской космогонии и вновь выработанную символику богослужения. Художественные возможности базилики были для этого совершенно недостаточны.

Не меньшее значение имела и другая сторона: монументальная архитектура призвана была теперь не только пропагандировать и насаждать христианство, но и утверждать и возвеличивать высшую, данную от бога власть императора, а вместе с ней власть и авторитет церкви - посредницы между богом и землей. Отсюда проистекала одна из коренных задач, стоявших перед зодчими, - создавать храмы, доступные возможно большему количеству людей, храмы, наиболее вместительные. Вместе с тем слушание и лицезрение литургии в этих храмах, да и участие в ней должны были быть наиболее доступны массе молящихся. Планировка базилики и в этом отношении не отвечала новым задачам - задачам воплотить новое социальное содержание архитектуры.

Однако архитектурные перемены наступили не сразу. Промежуточным звеном в развитии явилось сочетание, своего рода симбиоз базилики и купольного сооружения в виде купольной базилики. Формирование этого нового принципа композиции происходило опять-таки везде - и в византийской столице, и в Малой Азии, и в Сирии, и в Закавказье, но всюду в различных формах и, следовательно, вполне независимо, следуя одним и тем же велениям времени.

В византийской столице купольной базиликой явился храм Ирины (532 г.), еще немного удлиненный, с широким средним нефом и с доминирующим во внутреннем пространстве куполом, который приблизился к средней части храма и окна которого хорошо освещали широкое подкупольное пространство, где происходило богослужение. Оно должно было быть максимально доступно глазу и слуху стоявших в боковых нефах, а потому отделено от них очень широким проемом в виде пятиколонных аркад *. Все это - черты новой архитектуры. Однако общие пропорции храма Ирины еще придавлены, вертикальная ось композиции вследствие этого ослаблена. Стены, прорезанные четырьмя рядами окон, еще очень массивны.