Законная наследница - [20]

Она забрала поднос и поставила его на стол. Из спальни больной слышались голоса.

— Сегодня у миссис Макинрой посетитель, — заметив удивление Пэгги, объяснила сиделка.

Не успела она это произнести, как на пороге появилась Энн, явно радостно оживленная. У нее вид как у кошки, слопавшей канарейку, не без раздражения подумала Пэгги.

— Как хорошо, что вы здесь! Миссис Макинрой хочет вас видеть. А вам придется отложить завтрак. Лед, который вы принесли миссис, растаял, наколите его еще раз.

Две вещи сразу насторожили Пэгги — медсестру явно отсылали, опасаясь лишних ушей, но почему девица, если она настоящая дочь или выдает себя за таковую, не называет миссис Макинрой «мамой»?

Пэгги собралась с духом и шагнула в комнату больной. Та сидела в кресле за письменным столом. Энн устроилась на стуле рядом. Несколько секунд все молчали. Пэгги стало не по себе.

— Вы хотели мне что-то сказать? — произнесла она запинаясь.

— Мы хотим заключить с вами сделку, — сообщила миссис Макинрой, не глядя Пэгги в глаза. Голос у нее был слабый, хрипловатый, впрочем, довольно решительный. — Учтите, более выгодную, чем можно ожидать здесь от других.

— Сделку?..

— Да! — резко бросила миссис Макинрой. — Мы предлагаем вам деньги. Взамен вы отказываетесь от своих притязаний на Реджвуд и немедленно уезжаете.

Размышляя, Пэгги склонила голову набок. Эта парочка походила на двух воришек, приготовившихся обчистить церковную кружку.

— О какой сумме идет речь? — чтобы как-то оттянуть время и сообразить, к чему они клонят, спросила она.

— Пятьсот долларов, — заявила миссис Макинрой тоном, будто предлагала миллионы.

Десять лет назад такая сумма действительно показалась бы Пэгги целым состоянием. Не спеши, приказала она себе. Деньги, которые тебе сулят, не более чем хитроумная ловушка.

— Мне нужно подумать, — уклончиво ответила Пэгги. Больная явно избегала смотреть ей в лицо. Неужели это чудовище действительно моя мать? — Предложение заманчивое. Я не понимаю, однако, зачем вы его делаете?

— Мы не хотим, чтобы вы остались ни с чем, когда адвокат сделает официальное заявление. Настоящая Пэгги Макинрой — это я.

Почему, спросила себя Пэгги, Энн в таком нетерпении, с какой стати торопится забежать вперед?

— Как вы собираетесь мне платить? — спросила она, чтобы еще оттянуть время.

— Чеком! — заявила миссис Макинрой как о само собой разумеющемся.

— Нет уж, благодарю вас, — возразила Пэгги. — Я видела слишком много фальшивых, только наличными. — В ее голове роились тысячи вопросов, а самый главный — неужели они поверили, что она примет их предложение? Где же Брюс? Он нужен ей немедленно. Те, кто утверждает, будто женщины слабый пол, несут чепуху, и пример тому — сидящие напротив.

— Или чек, или ничего! — угрожающе выкрикнула миссис Макинрой.

— Наличными, — хладнокровно повторила Пэгги.

— Энн, сколько у тебя с собой? У меня наличными пятьдесят долларов. — Миссис Макинрой дрожащими руками рылась в ящике письменного стола.

— У меня двадцать, — отозвалась Энн довольно испуганно. — Они в спальне. Разве могла я предположить, что у вас нет денег?

— Они у меня есть, но не здесь. — Больная громко захлопнула ящик.

— Тогда нам больше не о чем говорить, — нарочно грубо сказала Пэгги.

В ответ разразилась настоящая истерика. С криком, швырянием салфеток и склянок, закатыванием глаз.

— Хорошо, позвольте и мне сделать вам предложение, может быть, оно вас успокоит, — невозмутимо заявила Пэгги. — Я плачу каждой из вас по тысяче долларов, чтобы вы, Энн, просто уехали, а вы — мама — приняли меня, даже если вам это нелегко сделать. — Воцарилась пауза, после которой Пэгги продолжила: — Я довольно много заработала на своих книгах и получила приличные деньги за отцовские картины. Так что можете не опасаться, не обману.

— Неужели удалось найти слепцов, которые захотели купить его мазню? Невероятно!

— Хотите послушать анекдот? — Пэгги усмехнулась — самое время для анекдотов, но все-таки докончила: — Однажды мудрого еврея спросили: может ли брак по расчету быть счастливым?.. Да… если расчет был сделан правильно.

— Убирайтесь вон! — в гневе закричала миссис Макинрой. — Чтобы ноги вашей здесь не было!

— Не хотите сознаться, что вы мне мать? Жаль. Тогда пусть совесть и сердце станут вам судьями! Зато я, настоящая Пэгги Макинрой, вправе спросить — коль эта женщина мне не мать, то кто же, черт возьми, она такая и на каком основании живет в Реджвуде?

Ответом ей было молчание. Круто развернувшись, Пэгги вышла.

— Опять неприятности? — спросила сиделка, столкнувшись с ней в коридоре.

— Не для меня, — решительно ответила Пэгги. — Вам долго придется приводить ее в чувство. Сожалею… я просто не могла больше сдерживаться.

С запада дул легкий ветерок. Растрепавшиеся волосы скользили по щекам, цеплялись за ресницы, надо бы их смахнуть, но Пэгги не могла даже пошевелиться. Сцена с матерью отняла у нее все силы. К скамье среди дубов она пришла машинально, подспудно надеясь, что Брюс, если появится, найдет ее именно здесь.

По усыпанной гравием дорожке прошелестели шаги, скрипнув, чуть осело дощатое сиденье, мужская рука легла на плечи Пэгги. От жалости к самой себе у нее потекли слезы.