Закон выживших - [6]

– А усиленная охрана – это сопливый рядовой-срочник возле двери, которому ради такого дела дали подержать автомат, – задумчиво пробормотал Богдан. – Я тебе, конечно, верю, но не может быть, чтоб в Зоне остались живые люди. Ты же знаешь, я сам несколько раз пытался пробиться к ее центру. Нет там никого. Только мутанты, аномалии да старые кости погибших спасателей.

– Пытался – но не пробился же, – прищурился Бармен. – Многие пытались. Без толку. И хрен его знает, что там в центре Зоны творится, если даже на километр никому не удалось еще в нее углубиться. Ты же знаешь, что еще никто не вернулся обратно из тех, что ушли в дальний рейд. Кроме тебя.

– Я тоже не прошел дальше Залесья, – покачал головой Богдан. – Ни в первый, ни во второй раз. «Дуга» выжигает мозги так, что кровь течет из носа и ушей, а перед глазами встают тени тех, кто погиб по твоей вине. И смотрят, смотрят…

– Ладно, хорош тебе, сталкер, – сказал Бармен, хлопнув широкой ладонью по стойке. – Короче, слушай. У того парня, что сейчас в карантине лежит, на плече такая же татуха набита, что и у тебя. Инфа сто процентов, я за нее половину ящика тушенки отдал.

– Такая же…

Богдан зажмурился, не веря своим ушам.

Много лет назад только-только пришел он в отдельный аварийно-спасательный батальон – и сразу попал на ликвидацию. Тогда при пробном пуске реактора Первого энергоблока Чернобыльской АЭС произошел разрыв технологического канала. От того разрыва радиоактивной пылью несколько тысяч километров накрыло. Пришлось срочно эвакуировать пострадавших и дезактивировать фонящие участки. Тогда Богдан и узнал, что это такое, когда стрелка дозиметра ложится на край шкалы, а у людей, попавших в эпицентр без противорадиационной защиты, кожа с рук слезает, словно перчатки.

Но тогда дело замяли. Особо отличившихся наградили солидными денежными премиями, а молодняк, который до серьезных поощрений не дорос, получил дополнительные продуктовые пайки, а также право набить себе на плече изображение щита со знаком радиационной опасности в центре и гордой надписью поверху: «Спасатель».

И вот теперь Бармен говорит, что из Зоны вышел человек с такой же наколкой на плече.

– Я должен его увидеть, – сказал Богдан.

– Исключено, – покачал головой Бармен. – В лучшем случае загремишь в госбезопасность за попытку выведать секрет государственной важности, в худшем – пристрелят за попытку проникновения в карантин, ты же знаешь правила. Да и незачем тебе это. Я всё узнал. Тот оборванец совершенно невменяемый. Только твердит: «В центре Зоны остались выжившие… Не могут выбраться… Спасите…» Всё. Больше ничего не говорит. Будто запись на каком-то внутреннем магнитофоне прокручивает. И да, вот его фото.

Богдан глянул на снимок, который Бармен достал из кармана. С нечеткой фотографии на сталкера смотрел безумными глазами совершенно незнакомый человек примерно его возраста.

– Понятно, – буркнул Богдан.

Толстяк прав. Лезть в карантин – самоубийство. И слабая надежда, вспыхнувшая после слов Бармена о человеке, вышедшем из Зоны, угасла после взгляда на фото. Ничего удивительного, тогда в эпицентре катастрофы работало множество людей…

– Ну и зачем ты мне сейчас вывалил всю эту инфу?

– А вот зачем.

Глаза Бармена стали мечтательными. Они у него всегда такими становятся в предвкушении хорошего куша.

– Обломавшись с тем, чтобы получить подопытного, ученые из Института аномальных зон нажали на кое-какие рычаги сверху. И им оттуда спустили разрешение послать к центру Зоны исследовательскую группу, экипированную всем необходимым, с целью спасти выживших – если таковые, конечно, там остались. Благородная миссия, а?

Богдан невесело хмыкнул.

– Забавно. Очередная команда совершенно неподготовленных ученых-самоубийц, решивших пожертвовать своими жизнями ради науки. Мало их, что ли, полегло в Зоне?

– Эти подготовленные, – покачал головой Бармен. – Военные ученые, работавшие в оборонке. Специальная международная команда специалистов для исследования особо опасных природных объектов, снабженных самым современным оборудованием. Они в Институте уже месяца три ошивались, пороги обивали, чтоб их в дальний рейд пустили. И вот наконец добились своего. Единственное, чего им не хватает, – опытного проводника, который доведет их до центра Зоны. Что скажешь? Институт из своего фонда готов выплатить гонорар, который тебе и за полсотни «экскурсий» не заработать.

– Оперативно они сработали, – криво ухмыльнулся Богдан. – Уже и кучу нового самоуверенного мяса готовы забросить на зараженные земли, Зоне на прокорм. Но ты ж понимаешь, я больше туда и за гору золота не пойду. Так что не уговаривай.

– Аномалий, мутантов и радиации боишься? – усмехнулся толстяк.

Богдан презрительно сплюнул на пол.

– За свою жизнь боятся те, кто планирует жить дальше. А мне немного осталось. Просто, знаешь, есть вещи похуже смерти.

Махнув стакан, он занюхал спиртное рукавом, проигнорировав бутерброд. После чего вытащил из конверта купюру, положил ее на стойку.

– Сдачи не надо.

Бармен нахмурился.

– Я ж сказал, за счет заведения.

Богдан покачал головой.

– Этот стакан я за счет бара не заработал.