Закон военного счастья - [10]

Откуда-то сбоку возник воин пернатых, он уже даже не бежал – заливаясь кровью от множества ранений, он почти летел над самой землей, устремляясь к единственной цели… К этому лоскуту красной плоти. В последнем усилии он прыгнул, взмахнул своим копьем – и воткнул его в нетвердую поверхность почти на всю длину наконечника, пригвоздив красный треугольник. Теперь, сколько бы у того ни оставалось жизненных сил, уползти от ворот крепости людей он не мог.

Рост вздохнул. И пожалел, что у пернатых есть ребята с такой самоотверженностью и решимостью. Без этих качеств они были бы куда более приемлемым противником. Он повернулся к солдатикам, стоящим рядом, выглядывающим из-за его плеч. Скомандовал:

– Заложить эту бойницу тоже. Без крайней необходимости не появляться в галерее на этой стороне. Потом залить ворота каменным раствором, и постарайтесь, чтобы не осталось щелей.

– Как так – залить ворота?

– Как можно толще, – отозвался Рост. – Если получится, если хватит каменного разбавителя – на всю толщину стены.

Уже уходя, он услышал чей-то растерянный вопрос, заданный шепотом:

– А как же мы отсюда выйдем?

Глава 4

Ростик стоял в верхней башенке рядом с гелиографом, направленным на Перевальскую крепость. Михайлов и оказался тем самым связистом, который был способен подменить погибшего в разведке старшего сержанта, посылавшего донесения прежде. Теперь он молотил на подвижной рамке выставленной под солнце жесткой дюралевой конструкции. Фокус был в том, что эта рамка выдвигалась из специальной ниши, когда работала, а сигнальный рычаг был так ловко изогнут, что телеграфист работал, не подставляясь под выстрелы противника.

А впрочем, никакого противника не было видно. Все бегимлеси словно испарились, их не было ни вблизи, ни даже поодаль. Но Рост не сомневался, стоит кому-то из людей оказаться на равнине и попытаться удрать, пернатые бойцы обязательно появятся.

– Есть, командир, связь установлена, – доложил Михайлов.

Но Ростик уже и сам увидел дальний, но четкий блеск зеркала в районе Перевала. Он собрался с духом и начал диктовать:

– Докладываю. – Михайлов послушно и быстро, как на пишущей машинке, застрекотал подвижными жалюзи. Ростик мельком подумал – рассказать кому-то, что это они с Квадратным впервые опробовали этот способ связи тут, в Полдневье, так никто и не поверит. – Ввиду применения противником оружия, от которого не существует защиты, решил эвакуировать гарнизон. Точка. Прошу оказать поддержку с воздуха, так как наверняка буду атакован противником численностью более пяти тысяч бойцов. Точка. Также прошу выслать машины для эвакуации раненых, детей и беременных женщин. Точка. Прошу поддержать огнем на последнем этапе марша и принять выходящий из окружения гарнизон. Точка. Как поняли?

– Поняли хорошо, – отозвался Михайлов, и не мог не отозваться с той фамильярностью, которая иногда появляется между командирами и связистами. – Классный телеграфист у них там сидит… Поддержку окажем, гравилеты придут только под вечер. Может быть, будет только один. Не оставляйте оружия противнику, если возможно, используйте его до истощения боеприпасов.

– Это кто же такой умный там считает, что я не знаю, что делать с боеприпасами? – спросил вполголоса Рост.

– Передавать, товарищ командир? – спросил Михайлов.

– Передавай вот что… И впредь без «товарища», понял? – Рост подумал. – Движение начну завтра утром, возможно, без предварительного подтверждения. Большая благодарность неизвестному советчику про боеприпасы – иначе как бы мы догадались?

– У меня нет вопросительного знака в таблице, – шепотом сказал Михайлов.

– Ну так напиши без вопросительного. Все. Конец связи.

Но стоило Ростику повернуться, как он чуть не налетел на Каратаева. Тот стоял и, щурясь, смотрел на дальние ответные блески.

– А может, все-таки не торопиться? – спросил он задумчиво. – Ну, положили они что-то к воротам, но мы залили ворота наглухо – чем теперь-то они смогут нам повредить?

– Умел бы – помолился, чтобы хоть до утра досидеть, – немедленно отозвался Ростик. – Как бы нам ночью не пришлось драпать.

И решил обращаться к этому человеку тоже на «ты». Особенно при подчиненных.

– Я не понимаю… – начал было Каратаев.

– Командир, – донеслось откуда-то снизу. И к нему из темного квадрата, ведущего в крепость, поднялась фельдшер. Она дышала, словно за ней гнались. Увидев Ростика, она поморгала и тут же стала говорить в своей обычной, напористой манере. – У меня один из солдатиков умер. Неизвестно от чего.

– Как так умер? – не понял Рост.

– Тот, что стоял вчера на посту у ворот и заливал последние щели.

– Так. – Рост растерянно посмотрел на Каратаева. – А ты говоришь, «торопимся». – Он снова посмотрел на фельдшера. – Что это – инфекция? Труп выбросили или сожгли?

– Нет, – чуть растерянно отозвалась фельдшер. – Я его обследовала… Ведь нужно знать, что это. И в общем, я убеждена, что это токсины. Отравление какими-то очень мощными токсинами, воздействующими на нервную систему. Понимаете, приборов у меня нет, но симптоматика…

– Сколько у нас времени?

– Я думаю, с каждым часом ситуация будет только ухудшаться. Для некоторых из нас уже слишком поздно.