Закон тайга — прокурор медведь: Исповедь - [18]

2 мая 1946 года, когда мне исполнилось восемнадцать лет, была сыграна свадьба. Меня женили на моей близкой родственнице. Это была девушка из хорошей семьи. Она была верна мне и помогала всегда и во всем…

После женитьбы отец и родные принялись подыскивать для меня подходящую работу. Удалось выхлопотать у городских властей разрешения на будку для мелкого ремонта часов. Я начал работать самостоятельно. Поначалу приходилось нелегко, ведь те, кто знал кое-что о моем прошлом, не очень-то соглашались воспользоваться моими услугами в качестве часового мастера: как такому часы доверить? Но постепенно все наладилось. Работал я хорошо и заработал немалые деньги. И на другие дела совсем не оставалось времени.

Отец и все родственники души во мне не чаяли.

Только и было разговоров, как наш Ази исправился, как превосходно обставил квартиру, какие драгоценности подарил жене, как красиво он ее одевает… Одним словом, и на работе и дома царили покой и довольство.

Но так продолжалось недолго. Быть может, во мне что-то надломилось, сам не знаю. Но только все это семейное счастье мне наскучило. Я стал разыскивать старых приятелей. Они обо мне, можно сказать, позабыли, однако знали, что найти меня можно в будке "Ремонт часов”. Как-то они даже навестили меня за работой. "Интересно, насколько тебя хватит, — глумились Рома с Агой.

— Да! О тебе Эльмира спрашивала, просила привет передать…” — "Спасибо, — сдержанно отозвался я.

— Передайте и вы ей привет…”. С той поры они больше не появлялись. "Хозяин” тоже знал о переменах в моей жизни, но не вмешивался.

Все это вспомнилось мне в один прекрасный день за работой. И я решил в ближайший субботний вечер сходить в яму. Случилось это летом 1947 года…

Взяв с собою большую сумму, я оправился по знакомому адресу. Постучал… Открыла Фарида.

— Как поживаешь, Ази, сынок, — обрадованно забормотала она. — Все же пришел проведать нас, не забыл…

Надо сказать, что решимость моя вновь появиться в яме смущала меня самого. Но я решил, так сказать, нанести прощальный визит, сказать "до свидания” Эльмире — и забыть все навсегда…

Рассеянно отвечая на многочисленные вопросы Фариды, я присматривался к сидящим за столом во дворе ребятам. По всей вероятности, игра шла крупная. Я поздоровался и присел рядом. Ага выиграл банк (весьма солидный), и следующий банк повел Рома. Я вступил в игру. Рома держал себя осторожно, так как был в крупном выигрыше, но ему все же не везло. Я играл уверенно и вскоре последовал неплохой выигрыш. Ата и Рома продулись окончательно и вышли из игры.

Нас пригласили в дом. Мы закусили, выпили немного. Рома с Атой решили отправиться по домам, но Рому я все же упросил остаться. Ага предложил продолжить игру вдвоем. Я согласился. К полуночи я проиграл все принесенные с собой деньги, уплатив Аге все до копейки. Ага и рассчитался за всех нас с "хозяином”.

По дороге меня мучили угрызения совести за расточительство. Я поклялся, что отыграю все обратно. Обычная история…

И раз за разом я приходил в яму, оставляя там вещи, золото, драгоценности. Ага доил меня как фрайера.

Однажды Эльмира сказал мне с упреком:

— Ази, зачем?! Зачем ты ходишь в этот проклятый дом к этим проклятым людям?! Ты проигрываешь последние копейки, принес даже драгоценности жены. Не достаточно ли? Ведь ты женился, работаешь, неплохо зарабатываешь, а все для чего? Чтобы тут же отдавать заработанное этим подонкам, которые не знают ни дружбы, ни чести, ни товарищества… Ведь Ага знает, что ты проиграл ему женино имущество, но все втягивает тебя в игру…

Я сидел молча, вслушиваясь в ее слова и сознавая, что говорит она от всего сердца, жалея меня и мою семнадцатилетнюю жену.

Каждое слово Эльмиры было правдой, и я понимал это. Но перебороть себя не мог.

В тот вечер, вернувшись, я не застал дома жены. Никто со мною не разговаривал. Я, как зверь, метался по комнатам. Бешенство овладело мною.

— Где Маня?! — кричал я.

Молчание присутствующих было мне ответом. Я ворвался в. нашу спальню. Вещей жены не было.

— Куда Маня ушла? — спросил я у сестры. Больше молчать она не могла…

— Маня ушла к своим. Забрала свои вещи — и ушла…

Эльмира была права! Я обидел свою молодую жену, обидел жестоко… Ведь ночами я не бывал дома, да еще проигрывал вещи, проиграл фактически все, что у нас было, даже те подарки, которые я сам сделал жене. Чем больше я упрекал себя, тем сильнее разгоралась во мне ненависть к Аге — это он, он доил меня, насмехался и подначивал…

Несмотря на мои уговоры, жена наотрез отказалась вернуться. Ее поддерживали родители, а отец мой не хотел вмешиваться, ибо и он был полон стыда за мое отношение к семье, за мою слабость и подлость…

Я закрыл мастерскую, бросил дом — и вновь заметался из города в город, надеясь найти приятелей: воров-профессионалов.

В Нальчике мне сообщили, что их "накрыли”: взяли на ограблении магазина и вкатили по восемь лет каждому. Последняя моя надежда рухнула. Ждать помощи было неоткуда.

Я начал действовать в одиночку. Но одиночество мое длилось недолго: появились друзья в Ростове и в Баку, в Грозном и в Минводах… Всю добычу я привозил к себе в Махачкалу — и проигрывал… Мне не везло. С женой я не жил, и старался не видеть ее. Ведь я совершил много гадкого, и я дал себе клятву, что покуда я не верну все проигранное, я не приближусь к ней.