Закон Талиона - [20]
Встреча, мало сказать, странная. Поджидали. Подготовились загодя, охмурили, разы-грали, как в катране, и ведь били насмерть. Живодёры! А если я такой не первый? Кто станет искать какого-то там зека? Надо будет маляву на зону кинуть, что, де, шалят душегубы у самой заставы.
Раздумья сократили время, вскоре транспорт благополучно доставил пассажиров на конечную остановку. Дато первым выбрался из душного чрева, забросил сумку на левое плечо и побрёл в вокзальный буфет.
Именно на этом вокзале он никогда прежде не бывал, но задрипанное зданьице мало отличалось от прочих, абы как пристроенных к железным рельсам, во всех других провин-циальных городках урало-сибирской зоны. То-то, что зоны. Верхотурье, Ивдель, Нижний Тагил, Серов и так далее по карте — все они окружены зонами — промышленные пятачки в оцеплении лагерей. Так что люд здесь тусуется всякий: от отпускников, командированных, солдатиков и студентов до тёмных личностей, у которых разве что не выжжены клейма на лобёшниках. Впрочем, московские и питерские вокзалы отличаются от местных зачуханных только размерами и количеством народа. И на тех, и на этих за порядком наблюдают креп-кие ребята в серо-голубой форме.
Вот такие вот крепкие ребята в погонах и подошли к Иллариону Константиновичу, спокойно поглощавшему бутерброд с чаем в станционном буфете.
Хотя прилавок, отягощённый бутылочками и баночками с процентами и градусами на этикетках, буквально подавил Дато, прежде видевшего подобное великолепие лишь в ва-лютной "Берёзке", но не лишил его разума. В числе мудрых советов старейшин, которым он, как истинный сын своего народа, неукоснительно следовал, был и такой: не пей хмельного в незнакомой обстановке, особенно если твои права и возможности ограничены. Если честно, насчёт старейшин и национальных корней — некоторый перебор: родился Илларион в городе Свердловске, грузином числился только по отцу и в самой Грузии сроду не бывал, однако к алкоголю имел иммунитет.
Менты, появившись в дверном проёме, рассеянно прошлись взглядом по немногочис-ленным посетителям, потом один остался у входа в зальчик, а другой, выпятив челюсть, не-спешно двинулся, лавируя между высокими мраморными столиками. Он остановился прямо напротив Иллариона, пристально глядя на жующего человека, заложив руки за спину и по-качиваясь с пятки на носок. Власть и сила. Мол, прикажу — сапоги оближешь.
— Документики попрошу.
Дато вытер пальцы салфеткой и, достав из внутреннего кармана пиджака справку об освобождении, протянул менту. Тот не шелохнулся, сцепив руки за спиной. Пришлось по-ложить бумагу на стол. Только тогда, не сводя глаз с лица гражданина, парень выпростал правую конечность и положил ладонь на документ. Прижимая бумажку мизинцем, пошеве-лил её двумя пальцами, вроде и не взглянул даже, но, что надо, увидел.
— Жордания…, угу, ИТэУ двадцать три…, угу. Освободился, значит?
— Всё по закону, гражданин начальник, от звонка до звонка.
— Ну, ну.
Убрав руку за спину и ничего более не сказав, сержант развернулся и потопал к выхо-ду. У Дато сложилось впечатление, что заходили сюда эти двое исключительно по его душу. Эту мысль сопроводил холодок в кишечнике. Ничего хорошего от правоохраны он не видел и не ожидал, терпеть её сотрудников не мог, и они платили той же монетой. Справедливости ради надо сказать, что хорошего к себе отношения Илларион не заслуживал, да и не шибко верил в эту самую справедливость, прожитые годы не подталкивали к прекраснодушному мироощущению.
Запихивая в карман ксиву, он краем глаза заметил, что оставшийся на входе напарник продолжает наблюдать за ним. Холод в кишках не отпускал и Дато разумно отвёл глаза — слишком пристальный взгляд в спину представителям власти способен вызвать недовольст-во, спровоцировать их на дальнейшие доскрёбушки, а уж доскребаться хошь до кого они су-меют. Что мешает им, к примеру, утащить Иллариона в какой-нибудь закуток при линейном отделении и там, за железной дверью отмудохать недавнего зека по почкам до инвалидности? А ничего не мешает, кроме лени.
Вот сейчас, вот здесь, стоя у столика и сжимая в кулаке стакан с остатками жидкого чая, Дато осознал полную бесправность свободного человека. На зоне всё понятно: началь-ник — бог, администрация с охраной — архангелы, воспитующие паству с неотвратимостью айсберга и милосердием палача. Ну, так на то она и зона, где всяк грешен по приговору. Но там, на миру и смерть красна. Там Дато прошёл и карцеры, и побои, и много чего ещё, и стал уважаемым человеком, с чьим мнением считаются даже боги. А воля…, только поманила и тут же намекнула, мол, здеся ты никто — коврик для ментовских сапог. Это что ж получается: воля страшнее зоны?
Дато усмехнулся, расфилософствовался, понимаешь, как мальчик Кай в покоях Снеж-ной Королевы: "…что воля, что неволя…". Или это из другой сказки? Из какой-нибудь "Марьи-искусницы"? Склероз. Подумаешь: подошли менты, проверили документы. Работа у них такая.
Знакомство
— Правильно рассуждаете, Илларион Константинович, — сказал кто-то рядом.
Дато дёрнулся и повернулся на голос.
У столика стоял мужчина министерской наружности: дорогой, светло-серый костюм, модная рубашечка, весь из себя галстук, лёгкий светлый плащ. Нехило укомплектован. Руки в карманах, смотрит внимательно, с улыбочкой. Такому в забегаловке делать нечего. И ведь подкрался, чёрт, незаметно, как давеча тот с колуном. "Что-то я нюх потерял".
В северных морях барражируют не только атомные подводные лодки, но и киты-горбачи. И, похоже, им становится все теснее – киты стали нападать на лодки. Разобраться с этим странным феноменом послали научную экспедицию на субмарине капитана второго ранга Иль Макарова по прозвищу Морской волк. Одного горбача они изловили, и оказалось, что в мозг кита вживлен электронный чип, который воздействует на его поведение. Вскоре стало ясно, кто выпустил в море этих зомби. Американцы захватили экспедицию в плен и требут, чтобы ученые прекратили свои изыскания.
Международное ралли «Париж – Дакар» внезапно остановлена: боевики самовольно провозглашенной Сахарской республики похитили экипажи двух российских «КАМАЗов». Группа десантников под командованием майора ВДВ Андрея Лаврова спускается на парашютах в барханы Сахары. После первых же скоротечных стычек с «духами» майор остается один. Но боевое задание не отменяется: российские гонщики должны быть освобождены, ралли продолжено. Это в государственных интересах России. Майор Лавров продолжит свою миссию. Десантник – он и в Африке десантник.
Читатели этой книги имеют возможность «посмотреть» увлекательный, остросюжетный триллер — в четырех частях, но не на экране, а в изначальном виде — глазами (и словами) автора сценария. Кроме того, книга представляет собой своего рода рассказ о путешествиях — по Европе и Южной Америке, в компании с необычным персонажем — профессиональным киллером, с приключениями и погонями, неожиданными поворотами и любовными переплетениями. Герой этого сериала — простой парень, судьба которого сложилась так, что он научился хорошо делать только две вещи: ловко драться и метко стрелять.
Судьба коварна. Героям удалось уйти от гнева Императора в Великой Пустоши, но слуги Империи идут за ними по пятам. Магистр Данте понимает это и делает всё, чтобы уберечь свой остров и людей на нём от войны. Однако буря надвигается и тысячи воинов Автократорства готовятся к битве. К полыхающей маленькой войне спешат присоединиться сторонние силы и извлечь из этого вою выгоду. Буря надвигается на орден Лампады и ветер готов затушить её пламя. Выстоит ли она, если в сердцах самих лидеров бушует шторм? И что если враг ближе, чем думает каждый их тех, кто ещё лоялен старым идеалам Империи.
Что делать, когда вокруг могут быть только враги, а друзей не осталось? Где искать надежду, если её свет практически заглушен сгущающимся сумраком?Автократорство после "революции" не изменяясь стало абсолютным воплощением сути безумной тирании. И сейчас, те, кто раньше бились за славу и жизнь своей страны, своей родины, были объявлены ренегатами, злобными врагами, которых нужно уничтожить. За ними идёт охота. Но не всё для них потеряно, ибо ещё зиждется сквозь мглу тусклый свет единственной надежды.
За этот выстрел «вражьи» спецслужбы готовы заплатить миллион долларов. Но снайпер потребовал два. Еще бы: на прицеле — премьер России! Один точный выстрел — и изменится ход чеченской войны, Россия потеряет Кавказ. Сквозь оптический прицел снайпер видит, как на аэродром въезжает кортеж премьера. А в это время цепочку следов, оставленных снайпером на снегу, обнаруживает охрана. Успеет ли она? Ведь через минуту премьер выйдет из машины, а палец диверсанта уже на курке… Роман издавался под названием «Туз в рукаве».