Закон Талиона - [123]

— Блин, ты уверен? Не розыгрыш?

— И говорить бы не стал. Шпицу меня разыграть слабо.

— Он на руководителей кивал. Кто они?

Саня, смачно затянувшись, привычно пыхнул дымом в сторону.

— Такая ерунда непонятная. "Лубянка", ну, я про неё уже говорил, она в системе "Да-то". Фирма такая, слыхал? А я с недавних пор у владельца фирмы, у Илларион-Константиныча по фамилии Жордания, значит, персональным водилой. Во-он его тачка — "Ланд Круизер" чёрный видишь? Я на нём прикатил документы в институт подавать, с его разрешения, понятно. Так он про тебя вообще знать не знал, пока я не спросил. Зуб даю. А раз не он, то кто?

— Кто? — Серёга даже подался корпусом вперёд, словно не желая пропустить ни одного словечка.

— Во-от, — протянул Саня многозначительно, — я, когда про тебя шефу, ну, Жордании сказал, он стойку сделал. В моей, грит, фирме, за моей, грит, спиной кто-то чего-то плетёт, надо бы, грит, просечь, что к чему. Сега, как на духу, шеф меня попросил с тобой встретить-ся и эту тему перетереть. И у меня повод появился. Ты не думай, я на мировую с тобой вовсе не по просьбе шефа, ну, не только, я давно сам хотел. Веришь?

Серёга только рукой махнул, повторив недавно сказанное самим Мартыновым:

— Замётано. Только со стукачом ни фига не понятно.

Что удивительно, с иным пацаном можно не один год прожить в одном дворе, по-приятельски здороваться, и при этом ни разу не испытать потребности в доверительном об-щении. А тут… Кто бы ещё полчаса назад сказал Сергею, что он проникнется уважением к яркому представителю уличной шпаны.

— Ну, и х-хрен с ним, — Саня выбросил в урну догоревший до фильтра окурок, — а узелок на всяк случай завяжи. У тебя мобила есть? Давай обменяемся номерами. Если что, звякни. Ты домой? По пути, поехали, подброшу.

Какой русский не любит быстрой езды на японской мегамарке?

Часть IV

Погремушка на драконьем хвосте

В 1920 году на восьмом съезде Советов тогдашний председатель Совнаркома Влади-мир Ульянов (Ленин), пробивая план ГОЭЛРО — Государственной Электрификации России, озвучил историческую формулу: "Социализм — это есть Советская власть плюс электрифи-кация всей страны". Сорок лет спустя, заставляя Союз двигаться к коммунизму семимиль-ными шагами, премьер Никита Хрущёв прибавил к сему заветному лозунгу слова: "…плюс химизация народного хозяйства". А поскольку премьер был не только лыс, как куриное яй-цо, но и крут, как оно самое, прихваченное соответственно крутейшим кипятком, все мало-мальски касаемые министерства и ведомства призыв партии и правительства восприняли с пониманием — озаботились — не мудрено. Надо сказать, само по себе решение было толко-вым и своевременным, жизнь диктовала необходимость создания конкурентоспособной хи-мической индустрии. Госплан разработал грамотную программу, развернув масштабное строительство, в том числе и на Урале.

Любой производственник знает, что раскрутить технологическую цепочку без надёж-ной системы утилизации промышленных отходов, всё равно, что построить город без туале-тов и канализации — в самые короткие сроки вся округа загадится нечистотами, и жители разбегутся от непереносимой вони. Даже хуже — химотходы, в отличие от экскрементов, не только ароматны, но и, как правило, токсичны и агрессивны. Но, но, но…порой проблема утилизации отходов производства становилась на порядок сложнее самого производства, и тогда, полыхая желанием с опережением отрапортовать об очередной технологической по-беде в деле освоения нового вида продукции, проектные институты решали эту проблему творчески: рекомендовали способ с каменного века известный под названием "свалка". Земля — мать-перемать наша — обширна, всё из неё вышло, всё в неё и уйдёт. Параллельно практиковался сброс всякой пакости в полноводные реки в надежде, что рыба приспособится, а Северному Ледовитому может быть даже пойдёт на пользу. Кстати, "свалка" или по другому — "захоронение" вовсе не является изобретением советского инженерного гения. США, Англия, Франция и прочие переразвитые, на коих принято ссылаться с приведением положительных примеров, до конца двадцатого столетия, не шибко утруждаясь, благополучно топили химотходы в Атлантике, за двухсотмильной, понятное дело, зоной.

Аншеф — Анатолий Шефчук — новоиспечённый инженер, выпускник химико-технологического факультета "Политеха" образца "85" задался целью подобную порочную практику переломить, хотя бы в одном отдельно взятом регионе. Устроившись скромным инженером-лаборантом в исследовательскую лабораторию предприятия "Урал-Полимер", он всё свободное время посвятил сбору информации и образцов. Он умудрился добыть ис-черпывающую документацию об отходах местных промышленных предприятий. Татем про-бираясь к местам "захоронений", он отбирал пробы для анализов и опытов, накапливая в полиэтиленовых мешках и в стеклянных банках всякие твёрдые, сыпучие, вязкие и жидкие вещества самого отвратительного вида, которые потом вдоль и поперёк изучал, смешивал, осаживал, фильтровал и снова изучал. Начальство смотрело на его блажь снисходительно, поскольку увлечение молодого человека работе не мешало, а там, глядишь, и перебесится.