Закон стаи - [21]

— Спасибо, отец, — сухо ответил Бурмистров и, не дожидаясь в ответ благодарности, разъединился с абонентом, снова переключил кнопку селектора на секретаршу: — Пантова ко мне! Быстро!

— Но ведь идет утреннее заседание думы, Денис Карлович! — услышал он удивленный голос Настеньки.

— Пантова ко мне, — уже со строгостью в голосе повторил Бурмистров.

Он поднялся и, заложив руки за спину, прошел в дальний конец кабинета. Затем вернулся обратно к столу. «Черт знает что! — подумал он. — Столько средств и усилий ушло на организацию этой забастовки, и все пошло прахом». Теперь его интересовал только один вопрос: почему пикетчики прекратили забастовку перед зданием думы? Устали? Захотелось домашнего уюта, развлечений? Но ведь он, Бурмистров, сделал все, чтобы решить бытовые проблемы забастовщиков. Цистерна с питьевой водой, два импортных сортира, непромокаемые в проливной дождь палатки, даже холодильники и телевизоры были подарены пикетчикам в первый же день забастовки. Не говоря уж о том, что по его приказу на площадь регулярно завозили завтраки, обеды и ужины. Не бесплатно, конечно. Ведь тогда это была бы не акция протеста, а самый настоящий лагерь отдыха. Так почему же демонстранты так резко свернули палатки?

Дверь в кабинет с шумом открылась, и на пороге появился разгневанный Пантов.

— Наглеешь, Карлович! Неужели не мог дождаться окончания утреннего заседания!

Бурмистров пристально оглядел Пантова и брезгливо поморщился:

— Плевать мне на ваши заседания. Толчете воду в ступе да яйца свои со стула на стул перекатываете.

— Я не позволю так с собой разговаривать! Я ведь не какой-нибудь школяр, бляха-муха, а депутат областной думы!

Не предлагая гостю свободное кресло, Бурмистров подпер кулаком подбородок и произнес с издевкой:

— Извините, господин Пантов, но в ближайшее время я подумаю насчет вашего дальнейшего пребывания в этой должности. Кажется, уже началась предвыборная кампания? К тому же мне не хотелось бы, чтобы в думе сидели люди с куриными мозгами и короткой памятью.

Гордость и спесь с лица Пантова вмиг улетучились.

— При чем здесь память? — понуро спросил он.

— Да просто вы быстро забыли, на чьи деньги осуществлялось восхваление вашей неординарной личности в предыдущую выборную кампанию и кто финансирует вашу кандидатуру в настоящее время. Мне, конечно, жалко сдирать с каждого столба плакат с вашей улыбающейся физиономией, но ради принципа я могу пойти на все. Тем более конкурентов на ваше место — предостаточно.

Пантов, ссутулившись, сделал два шага к столу банкира, жалко глянул на свободное кресло.

— Разрешите присесть, Денис Карлович? — И, расположившись, заискивающим тоном произнес: — Чтобы покинуть зал заседаний, пришлось прикинуться нездоровым.

Бурмистров, пропустив мимо ушей последние слова Пантова, прошил его гневным взглядом:

— Почему пикетчики свернули забастовку?

Пантов пожал плечами:

— Сам не могу себе объяснить. Еще несколько дней назад у них был настрой стоять до победного.

— Вы и ваши люди ежедневно встречались с ними?

— Да, — подтвердил Пантов и, немного подумав, добавил: — Кроме одного дня, когда пикетчики захватили в кольцо депутата Сердюкова.

— И что он им напел?

Пантов снова передернул плечами, выпятил нижнюю губу:

— Одному богу известно. Могу только сказать, что он ярый противник забастовки.

— Он выступает против закона о приватизации?

— Да.

— Мне хотелось бы уже сегодня к вечеру знать, о чем он разговаривал с рабочими.

— Это невозможно. Вчера он укатил в Марфино. В командировку.

— По какому поводу?

— Скорее всего, чтобы прояснить вопрос о задержках заработной платы.

Бурмистров, не сдержав гнев, стукнул кулаком по столу, поднялся и, засунув руки в карманы брюк, прошелся по кабинету. Остановившись рядом с креслом, на котором сидел Пантов, процедил сквозь зубы:

— Одно ясно: фракцию думских дураков, мною всячески поддерживаемую и финансируемую, возглавляет главный дебил. Его имя — Михаил Петрович Пантов.

Пантов, словно нашкодивший школьник, поднялся со своего места:

— Нельзя ли без оскорблений, Денис Карлович?

Бурмистров развел руками:

— Других слов нет. Ты хотя бы задаешь себе такой вопрос: а ну как этот Сердюков докопается и выяснит, кто задерживает зарплату рабочим?

— Хоть он и доктор наук, но ума у него не хватит. Он ведь не финансист, а технарь и разбирается только в чертежах, — постарался успокоить банкира Пантов.

— Не надо других считать дурнее себя. — Бурмистров снова прошел в дальний угол кабинета и, словно о чем-то вспомнив, спросил: — Я надеюсь, он не прихватил с собой налогового инспектора или работника службы экономической безопасности?

Пантов осклабился:

— Он прихватил с собой любовницу.

Бурмистров оживился:

— У него есть любовница?

— По совместительству занимающая должность помощника депутата.

— Ах, да! Как-то приходилось читать в газете. — Он снова заходил по кабинету. — А что, если журналистам подбросить жареный факт: депутат с любовницей прогуливает деньги избирателей в курортной зоне заповедных марфинских озер?

— Гениально, Денис Карлович! Это будет настоящая бомба. С Сердюковым в Марфино и разговаривать-то никто не станет. Я поручу подготовить статью своему помощнику — он в вопросах служебного интима парень очень смышленый. Дело только за местом на газетной полосе, бляха-муха.