Закон парных случаев - [20]

Да, разумеется, в каждой системе здравоохранения свои баги, но такого я даже в страшном сне не мог себе представить. Конечно, отец что-то рассказывал, но я думал, что все его рассказы – дела давно минувших дней.

От одной мысли об отце у меня снова навернулись слезы. Когда я думал о маме, о нем словно забывал. Хотя нет, забывал – это не слишком подходящее слово. Просто я не мог вместить две эти боли одновременно и одинаково остро. Каждая из них притупляла другую. С одной стороны, отец был мертв, а мама хоть и в коме, но жива. С другой, с ним больше уже ничего не могло случиться - в отличие от мамы.

Пан Новак и следователь, похоже, устали ждать моего возвращения и вышли из кабинета. Узнав, как обстоят дела, они наперебой принялись мне сочувствовать и выражать надежды, что мама поправится. После чего надавали мне инструкций и откланялись.

Какой чудовищно длинный день. Подумалось, что он не кончится никогда. Но часы показывали половину третьего. Я опять забыл о том, что ночи – белые. Поискать круглосуточную аптеку или подождать до утра? Мне нужно было что-то делать, просто сидеть и ждать было невыносимо. Я вышел на улицу и отправился покупать лекарства.

16.

Я открыл дверь, занес в прихожую сумки. Не прошло и недели, а квартира стала пугающе чужой. Как будто я провел несколько десятилетий в космической экспедиции. Вернулся с другой планеты, где совершенно другая жизнь. Вернулся и обнаружил, что за время моего отсутствия все кардинально изменилось. Необратимо.

Мы никогда больше не пойдем с отцом на футбол, играть в теннис или пить пиво. Он никогда больше не придет вечером из клиники усталый, не сядет в свое любимое кресло-качалку, не включит «Queen». А еще – его не будет на моей свадьбе, и он не увидит своих внуков.

Я уткнулся в его куртку, забытую на вешалке, и завыл. Без слез – их уже не было. Но горе было таким острым, что рвалось наружу. Хотя бы так, дикими, хриплыми звуками.

Какими нелепыми казались сейчас все мои обиды и подозрения. И та, последняя мысль – что я им неродной. Бред! Впрочем… Даже если и нет – какая разница! Какое это имеет значение по сравнению с тем, что отца больше нет, а мама лежит без сознания в реанимации за тысячи километров от меня. Да пусть бы лучше я был сто раз приемышем, найденышем и подкидышем, лишь бы не было всего этого кошмара.

Из аэропорта гроб перевезли в похоронное агентство. Крестная и врачи из клиники отца уже договорились насчет погребальной службы в костеле и похорон. Сразу же после этого я должен был вылететь обратно в Петербург. Правда, предстояло еще хотя бы частично утрясти финансовый вопрос.

Мне приходилось работать уже с первого курса, но это была не столько работа, сколько практика. Денег за это, разумеется, не платили или платили столько, что хватало только на пирожок и проезд в метро. Отец ежемесячно переводил на мою банковскую карту определенную сумму да еще время от времени подбрасывал наличных. Этого мне вполне хватало на пусть не роскошную, но вполне безбедную жизнь. Мама не работала. На банковских счетах у отца лежало довольно много денег, и в кронах, и в евро, но счета эти были заблокированы до нашего с мамой вступления в право наследования. Хорошо хоть дорожная карта, которую отец брал в Россию, не была именной, и я мог ею пользоваться. Похоронные расходы взяла на себя клиника, но билеты на самолет, ежедневные расходы и оплата маминого лечения оставляли меня практически на нуле. Я не знал, сколько у нас дома хранится наличных в сейфе, вряд ли много.

Единственной моей надеждой была клиника. Отец был единоличным владельцем, клиника пользовалась популярностью, и доход от нее был солидным. Но что скрывать, большинство пациенток обращались именно к нему, и что будет теперь? Не потеряет ли клиника большую часть постоянных пациенток?

Я позвонил главному врачу пану Чернине, который ведал всеми хозяйственными и финансовыми вопросами. Он долго приносил мне соболезнования, а я молча кивал, как будто меня можно было увидеть. Я не знал, как заговорить о деньгах, и вообще жалел, что не позвонил позже – можно подумать, этот вопрос требовал немедленного решения. Но Чернина, помявшись, сам перешел к этой деликатной теме, поминутно прося прощения, что вынужден затронуть ее в такое неподходящее время. Он подтвердил, что клиника оплачивает все расходы по погребению.

- Что касается ваших дивидендов… Понимаете, Мартин, сейчас клиника не может переводить деньги на личный счет вашего отца, как это было до сих пор. Когда вы с пани Ольгой или кто-то из вас официально станет хозяином клиники, тогда будет открыт специальный именной счет. Но до тех пор мы будем выплачивать вам наличные из фонда развития. Разумеется, вы будете иметь полный доступ к бухгалтерии. Доход за последний месяц вы можете получить в любое время, хоть завтра. Наверняка вам сейчас нужны деньги.

Я осторожно поинтересовался размером дохода – отец никогда не говорил об этом, а я не спрашивал, как-то у нас подобное было не принято. Может быть, мама и знала, но только не я. Когда Чернина сказал, сколько отец получал в месяц, я чуть не упал со стула. Даже если без него доход клиники упадет вдвое, на эти деньги мы с мамой сможем жить, ни в чем себе не отказывая.