Закон охотника - [8]

Связав порванный шнурок, он надел артефакт себе на шею. И сразу почувствовал сильное жжение в области груди, словно ему туда горящий уголек пристроили. И жар от этого уголька стремительно растекся по всему телу, будто выжигая его изнутри! Правда, неприятное ощущение быстро прошло, сменившись приливом бодрости и энергии.

– Годный тоник, – хмыкнул про себя Андрей. И принялся шарить по рюкзакам, которых в доме было больше дюжины.

В своем, как и говорил покойный бандит, Краев нашел одежду, которую с него сняли ныне покойные ловцы удачи. Куртка и брюки оказались изрядно выпачканы в крови, поэтому Андрей предпочел воспользоваться шмотками покойного бандита, только нижнее белье свое надел да ботинки забрал. Приятным бонусом оказались броневставки, вшитые в кожаную куртку покойного. Невесть какая защита от пули, но всё же лучше, чем ничего.

В других рюкзаках Краев нашел толстовку, крепкие охотничьи штаны и тактическую рубашку со множеством карманов. Из оружия Андрей забрал АПС, висевший на поясе незадачливого стрелка, а также целый обрез, лежавший на столе. Правда, подходящих патронов под него в доме нашлось немного, всего четыре штуки. Похоже, бандиты не столько стреляли, сколько пугали жертв, которые были заведомо слабее и при этом не совались к тем, кто был явно сильнее.

Также Краев подвесил себе на пояс довольно крупный охотничий нож еще советского производства, изрядно сточенный, но вполне еще годный для того, чтоб и колбасу нарезать, и горло врагу вскрыть. Ну и фонарь с компасом прихватил, куда ж без них в лесу ночью.

А еще в одном рюкзаке, по всем признакам принадлежавшем одному из бандитов, лежала карта. Сильно потертая на сгибах, надорванная с краю, со множеством отметок карандашами, авторучками и фломастерами, но пока еще читаемая. По самому верху карты шла надпись. «Генеральный штаб. Только для внутреннего пользования. Чернобыльская Зона отчуждения. 1986 г.».

– О дела… – пробормотал Краев, припоминая что он знал о чернобыльской аварии. Ну да, случилась она в Украине в том самом восемьдесят шестом. Жуткая катастрофа. Но при чем тут эта карта? Зачем она бандитам? Коллекционный раритет?

Андрей гнал от себя мысль, червячком сверлившую мозг, зачаток понимания того, куда он попал. Гнал – а сам искал на карте то, что ну никак не должен был найти…

И нашел почти сразу, недаром же в спецназе столько оттрубил командиром отделения. Синюю надпись «оз. Куписта».

– Так. Приехали, – тихо произнес Андрей.

Насколько он помнил, в его мире по Чернобыльской Зоне вооруженные бандиты не шастали и для нужд ученых людей не похищали. И о неведомых артефактах, добавляющих людям силы и ускорения, в нем тоже не слышали. Итак, какой вывод?

– Пока что, товарищ старший лейтенант, основываясь на исходных данных, остановимся на том, что тебя не пойми каким макаром перетащило в Украину, – слегка обескураженно пробормотал Краев, суя карту в боковой карман рюкзака, который он прихватил с собой, сложив туда всё необходимое. – Дальше действуем по обстановке.

И вышел из дома. Теперь ему не нужно было идти по следу. Имея четкие ориентиры, российский спецназовец найдет цель не только ночью, но даже с закрытыми глазами.

* * *

– Ну и чего тебе от меня надо? – поинтересовался я, усаживаясь напротив.

– Тут вот какое дело, – сказал Меченый. – Я узнал, что ты Призрака и Клыка убил.

– А я все ждал, когда ты мне это предъявишь, – усмехнулся я. – Было дело, убил. Обоих. Оправдываться не буду. Обычно, когда пытаются убить меня, я пытаюсь защищаться. И оба раза мне повезло больше, чем им.

– Я в курсе, – кивнул Меченый. – Прочитал в твоих романах.

– Ну и что теперь? Будешь мстить за друзей по закону Зоны?

– Не буду, – покачал головой сталкер. – Потому, что это были не они.

– А кто? – удивился я.

– Их копии, – вздохнул Меченый. – Их экспериментальные копии, которых отправили шляться по Зоне, внушив им, что они и есть Призрак с Клыком.

– Занятно, – хмыкнул я. – А где оригиналы?

– В научном комплексе на озере Куписта, – мрачно проговорил сталкер.

– У Захарова?!!

Моему удивлению не было предела. Благообразный седовласый академик, хозяин лаборатории-крепости, где мне доводилось бывать не раз, вовсе не был похож на злого гения, который держит сталкеров в заточении, лепя с них биологические копии.

– У него, – кивнул Меченый.

– Не верю, – сказал я. – Чтобы Захаров…

– А ты не подумал, откуда взялись те биологические матрицы, благодаря которым Кречетов вернул к жизни двоих твоих корешей? – перебил меня сталкер. – Как их там звали? Данила и Японец, верно?

– Он сказал, что спёр их у Захарова.

– Так. А откуда они у академика?

– Да я почем знаю? – взорвался я. – На то он и ученый, чтобы изобретать всякую научную хрень.

– Ладно, уточню вопрос, – спокойно произнес Меченый. – Из чего, по-твоему Захаров их делает?

– Ну… не знаю, – пожал я плечами. Признаться, вопрос Меченого сбил меня с толку. – А ты, типа, знаешь из чего?

– Знаю, – кивнул сталкер. – Из людей. Из чистых людей.

– Это как «из чистых»? Хорошо пропаренных в баньке?

– Ты же в курсе, что все мы с отклонениями, – не обращая внимания на мой ехидный тон, проговорил Меченый. – Зараженные земли берут свою плату с тех, кто сумел в них выжить. Месяц походил по Зоне, и привет – уже в организме обязательно присутствуют необратимые изменения. Иным и недели достаточно для того, чтобы ощутить их на себе. Не зря же нас на Большой земле мутантами считают. А Захарову для того, чтобы создать биоматрицу, необходим чистый материал, который в Зоне находился сутки-двое, не больше. Без внутренних изменений. Из них он и делает точные копии других людей. Тех, кто хорошо платит. Зарабатывает, сволочь. У него уже очередь на годы вперед. У кого-то из богатеев сын погиб в аварии – и вдруг: о чудо, СМИ наврали! Живо дитятко, здорово, и уже на новой тачке рассекает. И папа по этому поводу не особо парится. Погибнет чадо – пофиг на это. Достаточно его ногтя или одного волоска для того, чтобы Захаров из биоматрицы слепил богатею нового отпрыска – точную копию погибшего, один в один, даже с тем же набором воспоминаний, какие были на момент смерти.