Закон наемника - [90]

А в прозрачных гробах, плотно зафиксированные стальными манипуляторами, находились три человека.

У первого из них вместо ног были искусно сделанные протезы на базе экзоскелета «Sarcos» — новой штатовской разработки третьего поколения, кардинально отличающейся от тех, что использовались на стандартных для Зоны тяжелых бронекостюмах класса «WEAR». Когда я видел этого человека в прошлый раз, на нем был надет красно-черный костюм «Долга» с большими звездами, вышитыми на погонах. Сейчас же протезы выглядывали из распоротых черных штанин, на которых особо не видно ни дерьма, ни крови. Также с человека мешком свисала просторная футболка того же цвета, правда, засохшая бурая корка местами все-таки проявлялась на ней. На руках пленника имелось несколько глубоких порезов, похожих на раскрытые безгубые рты, из которых торчали электроды. Понятно, что полковника, смотрящего на меня безучастным, отсутствующим взглядом мученика, пытали часто и изощренно. Мне даже стало его жаль немного, несмотря на то что год назад он приказал меня расстрелять, и лишь по воле случая мне удалось избежать казни, справившись с палачами.

Во втором саркофаге находился человек, перед которым я вольно или невольно чувствовал себя виноватым. Да, мы ничего не могли сделать тогда возле Саркофага, когда бежали по мосту через Припять, прорываясь через толпу «монолитовцев». Этот парень рискнул жизнью ради того, чтобы наша атака стала возможной. И отдал жизнь за нас, как бы патетично это ни звучало. А потом фанатики вернули его с того света, сделав из сталкера кусок послушного биологического материала, которым они набивают свои экзоскелеты. Я не винил Выдру за то, что он руководил операциями по зачистке Зоны от нашего брата, — его мозг и его тело уже не принадлежали ему. Я лишь искренне восхищаюсь тем, что он сумел каким-то образом вытащить из глубин своего сознания ту затерявшуюся крупинку человеческого, которую проглядели «монолитовцы», и предупредить нас со Шрамом о готовящейся акции. В результате чего он сейчас висел на манипуляторах в гробу, а в его венах торчали иглы. К иглам были присоединены прозрачные трубки, по которым откуда-то из глубин лаборатории в тело Выдры поступала черная кровь с гнойным желтоватым оттенком, абсолютно не похожая на человеческую.

А на третий саркофаг я глянул лишь мельком… и отвел глаза. Потому что невозможно мужчине глядеть на свою девушку, попавшую в беду, и осознавать, что он ничем не может ей помочь — мои руки и ноги были зафиксированы на крестовине намертво широким строительным скотчем так, чтоб и кровообращение не нарушить, и без посторонней помощи никак не освободиться. Я лишь отметил, что ее глаза смотрят в одну точку и ничего не видят. Добрый доктор накачал ее какими-то препаратами, и сейчас она была без сознания. Возможно, он это сделал специально, так как в противном случае я бы не смог думать ни о чем другом, кроме того, что на меня с немой болью смотрят глаза цвета единственного в мире артефакта…

Яйцеголовый во всех смыслах «доктор» подошел ближе и участливо посмотрел мне в глаза. Ему что-то нужно от меня. Но что?

— Как самочувствие? — осведомился он. — Голова не разламывается? В глазах круги не мельтешат?

Судя по интонациям, этот эскулап раньше был как минимум военным хирургом или кем-то в этом роде — слишком уж резали слух командные нотки в его голосе.

— Спасибо, господин вивисектор, вашими молитвами.

— Шутишь? — ухмыльнулся лысый садист. — Это хорошо. Значит, жить будешь. Правда, только от тебя зависит насколько долго.

— Чего тебе… от меня надо?

Речь давалась мне с трудом — от воздействия препаратов горло пересохло нереально. Но просить воды у этого урода… нет уж, лучше потерплю.

— Вот это деловой разговор, — улыбнулся «урод» в седые усы. — Но для начала позвольте представиться. Заведующий лабораторией Икс-восемь профессор Лебедев. Кстати, одновременно я же являюсь ее создателем и, помимо этого, в настоящее время курирую все действующие лаборатории Зоны. Да-с.

Он почесал переносицу указательным пальцем, словно поправляя невидимые очки, и посмотрел на меня.

— Наверно, вас прежде всего интересует, зачем я устроил эту небольшую демонстрацию биологических объектов, — сказал он. — Понимаю. Но, прежде чем я расскажу вам небольшую и довольно интересную историю, позвольте немного облегчить ваши страдания. Шрам, дай нашему гостю воды.

Позади меня послышался звук отвинчиваемой пробки.

— Наемник, поторопись! — недовольно сдвинул брови Лебедев.

В поле моего зрения шагнул Шрам. В руке он держал раздутую холостым выстрелом армейскую флягу.

Наши взгляды встретились. В глазах наемника сквозило полное равнодушие, словно в его глазницы были вставлены старинные свинцовые пули.

— Не заставляй выбивать тебе зубы, пей по-хорошему, — ровно сказал он, поднося флягу к моему рту.

Я не стал сопротивляться. Вдруг мне повезет и представится случай выгрызть ему горло, а без зубов делать это как-то несподручно.

На этот раз внутри подарка Японца оказалась простая вода.

— Вот и хорошо, — кивнул Лебедев, когда Шрам отнял флягу от моего рта и, отойдя в сторонку, скрестил руки на груди. — Продолжим.