Закон кольта в Вермийоне - [4]

— Совершенно верно, дорогая моя мисс Эвелл! — саркастически обратился он к девушке. — Не кто иной, как Мог Тарвер собственной персоной. Вижу, вы расширяете дело? И уже конокрада наняли?

Клей повернулся к этому типу уже после первых его слов, а теперь выпустил и» рук стремена и направился прямо к нему:

— Приятель, сейчас ты или откажешься от своих слов, или я вобью их тебе в глотку.

Хотя Тарвер был искусный боец и опытный скандалист, его ошеломила реакция этого тощего человека. Вот тебе раз, кто же ожидал от него такого быстрого ответа на вызывающее оскорбление! Он действовал так решительно, что Мога охватил страх, когда до него дошло, что теперь ситуацию контролирует не он и что собственную репутацию теперь можно спасти только с помощью револьвера. Однако к такому развитию событий он не был готов. И в то же время он не мог уже уклониться от стычки, потому что Клей так двинул его кулаком в челюсть, что Мог треснулся головой об ограду загона. Он инстинктивно поднял руки, чтобы попытаться отразить следующий удар, но Клей уже прижал его к забору, одной рукой выхватил из его кобуры револьвер и отбросил далеко в сторону, после чего отступил на полшага и ударил парня в солнечное сплетение. А когда Тарвер согнулся от этого удара вдвое, Клей провел еще серию ударов, после которой Тарвер грохнулся на колени, согнул голову, а потом и вовсе ничком свалился па землю.

Клей несколько секунд смотрел на него, потом вернулся к гнедому и продолжил возиться со стременами. Побледневшая Милли Эвелл, окаменев, не спускала с него глаз. Наверное, именно ее взгляд заставил его грубо произнести:

— Кто хочет драки, тот ее и получает. Я еще слишком мягко с ним обошелся. Убить бы его следовало… Ну что, вы все еще желаете, чтобы я помог вам отогнать мулов в Вермийон?

Милли восприняла его резкий тон как один из тех ударов, которые только что схлопотал Мог Тарвер, но все-таки удержалась, повернулась к нему спиной и холодно ответила:

— Да.

Вскоре после этого Клей и Джонни вывели мулов из загона, и индеец повел головное животное знакомой тропой. Остальные постепенно выстроились в длинную вереницу. Мулы шли хвост в хвост, тюки колыхались, постукивали копыта, вилась пыль, и караван двигался с приличной скоростью. Дорога шла прямо на юг, и вскоре они достигли далеких голых скалистых гор.

Еще при выходе из загона Милли Эвелл пересчитала мулов и установила, что недостает всего двух животных, и еще раз подумала о том, сколь многим она обязана этому энергичному и жестокому человеку. И вот сейчас, качаясь в седле рядом с ним, она украдкой посматривала на него. Он ехал молча, угрюмый и задумчивый.

Примерно в полдень они вступили в узкие горные проходы; со всех сторон их окружали грозно нависающие отвесные скалы, и только вечером караван расположился на отдых в довольно широкой, удобной лощинке. Пока Джонни Буффало задавал корм лошадям и мулам, Клей насобирал дров, принес из ручья воды, и Милли приготовила скромный ужин.

Ели они молча. В затухающем свете костра Милли опять принялась осторожно, но внимательно изучать Клея. Ей было немного не по себе, и даже как-то неприятно, что он почти не обращает на нее внимания, и потому она решилась сама завязать разговор:

— Мне кажется, я знаю, почему Мог Тарвер поступил таким образом… Похоже, он узнал коня своего брата Лонни.

— Кто бы он ни был, он — участник налета на поезд.

Милли согласно кивнула головой:

— Тарверы наверняка замешаны в этом. Их четверо братьев — Хет, Лонни, Рик и Мог. И я нисколько не сомневаюсь, что, по меньшей мере, один из них участвовал в налете.

— Похоже, диковатая компания эти Тарверы, да?

— О да, весьма дикие! Они обретаются в основном в окрестностях гор Монументо. Там у них есть небольшое ранчо со стадом тощих коров. Кроме этого, они ловят и объезжают мустангов и еще кое-чем зарабатывают себе на жизнь. Иногда бывают в Вермийоне, чаще всего с Дивэйном, и обычно заседают в салуне.

Но Клей не поддержал разговор, а просто молча поднялся, взял пару одеял, винтовку и сказал индейцу:

— Я постерегу до полуночи, ты меня подменишь.

После того как он тихо исчез в ночи, Милли спросила молчаливого индейца:

— Что ты о нем думаешь, Джонни?

— Крепкий, — пробормотал Джонни Буффало. — Сильно крепкий. Но я любить, если он всегда быть на моей стороне.

Ночь прошла без приключений, и с рассветом они опять тронулись в путь. Джонни возглавил караван, а Клей с девушкой замкнули колонну. Дорога все глубже уводила их в скалистую каменную глушь.

— Вам нравятся наши края? — спросила Милли, прервав затянувшееся молчание.

Он согласно кивнул головой:

— Да, вдохновляют. Только вот не знаю, как быть с вами?

— Почему со мной? — растерянно спросила она.

— Дикие края. Не для женщины. Особенно если она так молода и привлекательна.

Милли зарделась, потому что ее спутник впервые изменил своему сдержанному поведению и замкнутости.

— Это моя родина, я привыкла здесь. Здесь я выросла. И вовсе тут нет ничего плохого!

— Нет краев плохих самих по себе, — сухо ответил Клей. — Плохо то, на что вы можете наткнуться в них… Например, вон на ту группу всадников, что приближается к нам со спины.