Закон и Евангелие по учению Господа в Евангелии Матфея гл. V, ст. 13-48 - [22]

. И замечательно, что в Новом Завете мы находим только единственное упоминание в Апокалипсисе о клятве «Живущим во веки веков», принадлежащей ангелу (Апок. X:5–6), т. е. в той книге, в коей более всего сохранился ветхозаветный колорит. При том же в данном случае речь идет о действии небожителя, получившего на свое действие непосредственное, нарочитое повеление от Самого Господа Бога. В серьезных оговорках и существенных ограничениях нуждается нередко повторяемое указание на то, что Сам Иисус Христос на суде первосвященника благоволил принять клятву или присягу, ответив утвердительно на «заклинание» первосвященника (Мф. XXVI:63 след.), — откуда иногда выводят, что Господь санкционировал судебную клятву. Однако в случаях заклинания, заклинаемый должен был по закону отвечать: аминь (). Числ. V:20–22; Второзак. XXVII:15. Между тем, ответ Господа передается теми же самыми словами (), какими Господь отвечал и на обычный, не имевший заклинательного характера, вопрос Иуды (VI, 25). Отсюда возможно предположение, что Господь просто ответил утвердительно на вопрос первосвященника, безотносительно к клятвенной формуле, в какой он был предложе[71]. Возражение, что Христос, если бы Он считал клятву недозволительною, обличил бы первосвященника, — не принимает в соображение того обстоятельства, что запрещение клятвы имеет значение и смысл лишь при условии христианского усовершенствования, возвысившегося над ветхозаветною нравственностью, а не в качестве отдельной заповеди, отдельного, формального предписания (как понимает запрещение клятвы и гр. Л. Толстой). Уместно ли было обличать первосвященника за клятвенную формулу, законом не воспрещенную, когда он готовился сознательно совершить вопиющее преступление — осуждение Невинного? Остается пример св. апостола Павла, неоднократно призывавшего Бога и Господа Иисуса Христа во свидетельство истинности и искренности своих слов (Рим. I:9; Фил. I:8; 1 Фес. II:5. 10; 2 Кор. XI:11. 31; Галат. I:20, 1 Тим. I:21; 1 Кор. XV:31; 2 Кор. I:23).

Однако по изъяснению св. Григория Богослова, «это не клятва» (’ ὅ), но «непререкаемое подтверждение важности сказанного» (ῤῥ) (ibid., стр. 182. Греческ. текст по цитов. изд., . 227). И по объяснению св. Златоуста, «Павел призывает Бога в свидетели не потому, будто не имели к нему доверия, но делает это по великому расположению, а также для большого убеждения и ободрения». Такое призывание Бога в свидетели действительно не запрещается Господом, ибо Он Сам указывает, что христианину, живущему в мире, лежащему во зле, иногда бывает необходимо употреблять «лишше», чем простое утверждение или отрицание…

Итак, клятву Господом Богом в указанном смысле безусловно запрещает Христос Спаситель. И основание сему, конечно, не клятвенная формула сама по себе, а выражающееся в ней настроение, не совместимое с настроением христианина в отношении к Богу. Христианин, сознавая и живо чувствуя свою всецелую зависимость от Бога, не может ставить Его, своего Творца, Промыслителя, Спасителя и Судию, — говоря образно, — в качестве залога и гарантии истинности своего уверения, с обязательством лишиться Его, отречься от Него, в случае нарушения своей клятвы… Другое дело, — если христианин призывает с благоговением Господа Бога во свидетельство того, что он пред лицом Господа говорит правду и не намерен солгать или обмануть [72])…

Для христиан самих по себе, даже в тех случаях, когда по особенному воодушевлению лица, сообщающего что-либо, или по особенной важности сообщаемого предмета является потребность засвидетельствовать истину с особенною торжественностью или обратить на нее нарочитое внимание других, — достаточно лишь усиленное уверение, подтверждение или отрицание в отношении к сообщаемому.

Ἔ(LWHmarg. R marg.) , , ὒ ὔ· .

Буди же слово ваше: ей, ей: ни, ни: лишше же сею от неприязни есть.

Конечно, эти слова не означают, что Господь, вместо обычных (у Иудеев) формул, со своей стороны, указывает новую, более простую, — как и по Sanhedrin двойное «да» или «нет» есть уже клятва (Klostermann. S. 192. Ср. и у профессора А. Некрасова, цит. соч., стр. 30), — ибо Господь запретил клятву в указанном смысле вообще, а не те или иные клятвенные формулы. Не только «да, да», «нет, нет», но и простое «да» и «нет» в устах истинного христианина по своему значению равносильны клятвенному уверению, ибо он в каждом своем поступке сознает себя действующим пред лицом Божиим. «Na» (ей) и «об» (ни) названы Господом в данном случае как пример наиболее краткой формы выражения утверждения и отрицания, — чем — естественно — не исключались и другие подобные уверения. Сам Господь для торжественного выражения в истинности Своих слов употреблял, как известно, выражения , по евангелию Иоанна — двойное (ср. п. I, 7: , ).

Th. Zahn (и другие) высказывает предположение, будто греческий перевод евангелия Матфея в данном случае затемнил смысл оригинала, который, вероятно, гласил: ваше утверждение пусть будет действительным «да», (и ваше) отрицание действительным «нет» (ср. Иак.