Заколдованный халат - [33]

Сказала она мужу:

— Дом готов и обставлен. Только ты должен пригласить на новоселье царя, моего отца, везира и всех людей из дивана.

Пригласил Мухаммед царя и царедворцев. Пришел он во дворец и сказал:

— Я недавно приехал в этот город и построил дом напротив царского дворца. Прошу пожаловать ко мне на новоселье.

А Мухаммед так изменился, что никто не узнал бывшего мусорщика. И царь с придворными откликнулись на его приглашение. Пришли они все в дом Мухаммеда.

Что за пир там был! Как хорошо и радушно их принимали! Сам царь некоторые блюда попробовал там впервые в жизни! И он сказал везиру:

— Такого кушанья я не ел с того дня, как ушла от меня моя дочь.

А везир ему в ответ:

— Государь! Ешь да помалкивай!

Поели они, наелись досыта и собрались уходить. Тут Мухаммед, царский зять, им сказал:

— Не уходите! С нами вечер проведите!

И остались они у Мухаммеда: сидели, рассказывали забавные истории и развлекали друг друга. Угощал их Мухаммед такими яствами, показывал такие диковинки, что невозможно описать! А царевна спряталась за занавеской и спросила отца:

— Кто разрушает дом и кто его строит? Разве не женщина строит дом?

— Мужчина! — ответил царь.

Возразила царевна:

— Нет, женщина стоит его! Врут звездочеты, прав лишь Господь миров! Я твоя дочь, вот я, отец! Смотри, что стало со мной!

С этими словами вышла она из-за занавески и бросилась отцу в объятия. И обратился царь к Аллаху с благодарственной молитвой за то, что дал Бог ему такую разумную дочь и такого хорошего зятя. И поверил царь, что женщина и разрушает, и строит дом. Женщина строит дом!

СОРОК НЕВОЛЬНИЦ Сказки о любви

ИСТОРИЯ ДВУХ ВЛЮБЛЕННЫХ

сказаниях народов о минувших и давних событиях (а Аллах знает лучше всех, ибо он самый мудрый, самый могущественный и славный, самый милосердный и снисходительный) рассказывают, что жил в Каире один кадий. Будучи знатного рода, он жил в полном благоденствии, у него было много богатств, имений и угодий. И вот Аллах даровал ему сына, лучше которого и прекрасней никто не видел. Кадий очень обрадовался, нарек сына Тальхой и устроил роскошный пир, созвал на него простых и знатных, а ребенка препоручил нянькам и кормилицам, которые кормили и пестовали его, пока он не подрос и ему не исполнилось шесть лет. Тогда отец пригласил в дом учителя, затем купил сыну невольника-слугу и девочку-невольницу, сверстницу мальчика, которую назвал Тухфа. Он велел учителю учить ее всему, что знал Тальха, и девочка стала запоминать все то, что запоминал он. Мальчик полюбил ее и очень привязался к ней, и Тухфа тоже не могла провести без него и одной минуты, так как и она полюбила его всем сердцем.

С этой любовью друг к другу Тальха и Тухфа выросли и достигли зрелости. Они превзошли уже все науки и искусства. Кадий, узнав, какое место занимает Тухфа в сердце сына, обрадовался, повелел одеть и убрать девушку как полагается и сосватал ее сыну. Он не пожалел денег и сыграл отличную свадьбу: на свадебный пир собрались и знатные люди и простые, и мужчины и женщины, — не осталось человека, который не побывал бы на свадьбе Тальхи. Молодые соединились и полюбили друг друга еще больше.

Когда Тальха женился на Тухфе, он в тайне от отца велел обучить ее пению и игре на разных инструментах — ведь это должна уметь каждая невольница, — и она стала искуснейшей среди людей в пении и игре на лютне.

После женитьбы сына кадий прожил еще недолго и скончался. А сын его предался разгулу и удовольствиям. Он продал имения, доставшиеся ему от отца, разорился, и скоро не осталось у него ни гроша и ничего такого, что он мог бы продать. И только тут его постигло раскаяние, но это было уже тогда, когда раскаяние бесполезно. Они продолжали жить так и дошли до того, что целых три дня ничего не ели. Они сидели друг против друга и плакали. Тут девушка сказала Тальхе:

— О господин мой, такое существование — неизбежная смерть для нас. Мне пришла в голову одна мысль, хотя мне и трудно будет исполнить это.

— Что за мысль? — спросил Тальха. — Расскажи-ка мне, я послушаю.

— Мой повелитель, — продолжала Тухфа, — если мы будем голодать еще один день, то обязательно умрем. А выход вот какой: выведи меня на базар и продай. Такие, как я, там ценятся, и ты сможешь жить на деньги, вырученные от продажи. Я же останусь у того, кто купит меня. Так мы и спасемся, господин. Клянусь Аллахом, я не съем куска, не выпью капли, не оставив доли тебе.

Когда Тальха выслушал ее речи, он словно обезумел, по щекам его дождем потекли слезы, и он ответил:

— О Тухфа, а ты сможешь вытерпеть разлуку со мной?

— Клянусь Аллахом, господин, — отвечала она, — я предлагаю тебе это не потому, что мне надоело быть с тобой, и не из неприязни к тебе. Я предлагаю это только из сострадания, жалея тебя и скорбя за твою душу, чтобы мне не послужить причиной твоей гибели! Однако все в твоей воле, делай, как хочешь, и поступай, как считаешь нужным.

Тальха помолчал немного, обдумывая ее совет, но счел его разумным и сказал:

— О Тухфа, поскольку обстоятельства таковы, как ты описала, и раз ты предложила это не из неприязни и нерасположения, то я поступлю так, как ты мне посоветовала. Но я продам тебя условно, сроком на три дня. Если я найду в душе силы вытерпеть это и жизнь моя будет мила мне в разлуке с тобой, то сделка о продаже войдет в силу. Но если я не смогу терпеть, то верну тебя, и мы вместе будем сносить то, что судил нам Аллах великий и славный, который распоряжается нами по своей воле.