Заколдованная школа. Непоседа Лайош - [9]

Подиморы. Хегешдю

Перед ужином мама моет детей. Папа приносит и выносит воду. Раньше и Дани купался с малышами. Они садились в ванночку все трое, и было очень весело. Но теперь в ванночку помещаются только младшие. И не только потому, что Дани вырос. Дело в том, что в ванночке плавает целая игрушечная флотилия.

Все началось с Бенце. Папин знакомый, тоже шофер, подарил ему подводную лодку. Бенце сразу объявил, что ванночка для подводной лодки — самое подходящее место. Но купались-то они вместе с Мишкой. А она глаз не сводила с подводной лодки и все пыталась схватить ее. Ртом, конечно. Поэтому, только лодка под воду, Мишка тоже за ней ныряет. Ну и, конечно, сразу в рев: еще бы, когда и во рту и в носу полно воды! Выход нашла мама. Она высыпала в ванночку резиновые Мишкины игрушки, и Мишка забыла про лодку — свои игрушки топит. Иногда только вспомнит, видно, и хлебнет из ванны воды. Да еще причмокнет от удовольствия.

Вот так и получилось, что Дани от общего купания отстал.

Теперь он во время купания малышей накрывал на стол. Сегодня ему особенно хотелось накрыть покрасивей. Салфетки он свернул в виде шлемов, аккуратно поставил их возле тарелок. А для Мишки достал чашку в горошек. Мама иногда специально ставит ее, чтобы малышка понемногу приучалась пить из чашки. Хорошо бы, она и сегодня ее поучила. Может, тогда не заметит, что в шкафчике только две бутылочки с соской.

Наконец все уселись за стол. Мама похвалила Дани за салфетки. Дани похвалил тюрбаны из полотенец, которые мама накрутила малышам после купания. Теперь они чинно сидели, похожие на турецкого султана и маленького петушка.

И тут папа воскликнул:

— А знаете, что я в теплице нашел?!

Значит, щенок все-таки проснулся. Что скажет мама, узнав про Данину хитрость? По-настоящему мама сердится только за обман, все другие провинности забывает в два счета. Это и школьники знают, поэтому обычно не врут. Только очень редко. Как, например, вчера Гуйаш, а сегодня он, Дани. Ведь прятать, скрывать — почти то же, что врать.

— Смотрите, что я принес! — торжественно провозгласил папа.

Дани зажмурился — ему не хотелось видеть мамино лицо. Он открыл глаза только после радостного вопля Бенце:

— Подиморры!

Бенце такой. Он и собственную фамилию переиначивает, вместо Хегедюш говорит Хегешдю. Нарочно путает буквы, чтоб труднее было выговорить. Но сейчас все это совершенно неважно! Важно то, что папа нашел в «гусенице» спелые помидоры, а не щенка. Дани так обрадовался, что сам не заметил, как схватил Мишкину кружку и залпом выпил все молоко.

Но мама, к сожалению, совсем не рассердилась. Она встала и принесла для Мишки ее бутылочку.

— А где третья бутылочка? — спросила она.

— Найдется, — ответил папа, давая каждому по помидору. — Сейчас будем мыть с Дани посуду, и она непременно найдется.

Мама ушла в комнату укладывать малышей. Это надолго, потому что она обязательно рассказывает Бенце сказку. Мишка тоже слушает, как будто понимает. А может, и правда понимает.

Вот сейчас бы надо сознаться папе про щенка…

Дани начал признание издалека:

— Что нового, папа?

Папа уже мыл посуду. Дани стоял возле него с посудным полотенцем в руках. Он будет вытирать приборы, когда дойдет до них очередь. Тарелки и чашки папа ставил на сушилку.

— Новость неважная: воспитательница в садике жаловалась, что Бенце портит детей. Им так понравились эти «подиморы», «Хегешдю» и тому подобное, что все начали подражать Бенце. Теперь половина сада говорит только так: «хлеб с малсом», «одеб», «помкот». Марика у них теперь Макира, Кати — Таки, Марти — Матри. Словом, зря мама волновалась, у твоего братца это вовсе не дефект речи. Просто он клоун. А в яслях тоже новости: Мишка кусает своих приятелей. Четверых-пятерых ежедневно. Славная мы семейка, не находишь?

— Папа, я спрятал в теплице щенка.

— Знаю. Видел.

— Он скулил?

— Конечно. Он был голоден. Что ж ты не кормишь его, если уж прятать решил?

— С этим, понимаешь, тоже плохо получилось. Его из соски поить надо, и я взял Мишкину бутылочку.

— Мама, конечно, не знает?

— Конечно, не знает.

— Надо сказать ей.

— Мне сказать?

— Не мне же!

— Жалко.

Папа пошел в теплицу и принес бутылочку. Вымыл ее последней. Но поставил не в шкаф, а на подоконник. Дани молча перетирал приборы.

— Папа, старость — это больно? — неожиданно спросил он.

— Что это пришло тебе в голову? — удивился папа.

— Сам не знаю.

— Сегодня я отвез к доктору двух твоих бабушек. Слышал?

— Слышал. Рассказывали у колодца.

— Не бойся, доктор их вылечит, и ногам и голове полегчает.

— Я не про это спросил…

— Тогда спроси как-нибудь иначе, чтобы я понял.

— Вот скажи… Дяде Ферко очень плохо, если он не видит, как его голуби летают?

Папа долго молчал. Потом взял с подоконника бутылочку и протянул ее Дани.

— Бери насовсем. Разговор с мамой на мне. А Мишке вместо этой привезу завтра другую. Ты только про щенка скажи сам.

Интересно. Мама даже не рассердилась, когда Дани сознался ей, что прятал щенка. Щенка принесли из теплицы, теперь он будет жить в старой пляжной сумке. Все долго его разглядывали, гладили. Придумывали кличку, но ни на чем не остановились. Решили, что пока он будет просто Щенок. Папа сказал, что он, и когда вырастет, особенно большим не будет, такая порода. Мама ответила: вот и хорошо, тогда ему и в городской квартире место найдется. Дани так и не понял, к чему это она… Ничего, утром спросит.