Заколдованная рубашка - [51]

Мечников не разубеждал полковника. Он быстро выстукал нужную телеграмму и перешел на прием. Вдруг он весело расхохотался.

— Что такое? Что они вам ответили? — заинтересовался Сиртори.

— Вот, взгляните сами. — Мечников передал Сиртори расшифрованный ответ Трапани.

— «Вы оглохший, ослепший, обезумевший от старости осел, — громко прочел Сиртори. — В следующий раз проверяйте хорошенько ваши дурацкие выдумки, иначе это для вас плохо кончится».

Полковник тоже расхохотался и, распорядившись вызвать на телеграф охрану, ушел. Когда волонтеры пришли и расположились в аппаратной, Мечников, Есипов и Пучеглаз тоже вышли из маленькой конторы и направились в город. Встречные то и дело вскидывали вверх свои шляпы и громко приветствовали гарибальдийцев: «Да здравствует свобода! Да здравствует Гарибальди!» Однако на приветствия отвечал один Пучеглаз — оба его товарища были задумчивы и угрюмы.

— Боже мой, Лев, чего вы медлите, чего дожидаетесь? — набросился на друга Александр, едва они очутились в каком-то заброшенном садике. — Ведь теперь-то вы, надеюсь, убедились, что я прав? Недаром я с первой минуты подозревал его. Теперь-то мы поймали его с поличным! Что он передавал?

— В том-то и дело, что вовсе мы его не поймали, — отвечал с досадой Лев. — И подозрения ваши еще ничем не подтверждаются. Ничего определенного он не передавал. Это был просто набор слов и знаков, самый, впрочем, безобидный. Возможно, Датто оттягивал таким образом время, надеялся, что останется один на телеграфе и тогда передаст все, что ему нужно. А может, он и не предатель вовсе, а просто хочет выдвинуться перед начальством, а сам плохо знает телеграфную азбуку. Кто его поймет, этого римлянина!

— Нет, нет, я убежден, что это хитрая и опасная бестия! Датто изменник, в этом не может быть никакого сомнения! — с жаром сказал Александр.

— Что вы тут говорите о капитане Датто? — спросил Пучеглаз, уловив в незнакомой речи знакомое имя. — Он что-нибудь натворил? И дался же всем этот капитан! — продолжал он с удивлением. — Вот и мальчишка наш тоже шептал мне о нем что-то такое, да я хорошенько не понял. — Он с недоумением смотрел на обоих русских. — А кстати, куда это отправился наш Лука?

— На охоту, сердито ответил Александр.

Его выводила из себя мысль, что Датто опять ускользнул. Неясное чувство подсказывало Александру, что левша роковым образом вмешается в его собственную судьбу.

30. Пленница Датто

Сороки с криком летали над оливковыми рощами, склевывали оставшиеся на деревьях прошлогодние плоды. По склонам холмов свежо зеленели виноградники.

На закате, когда город окутался вечерней дымкой, с полей начали возвращаться измученные дневным трудом люди. Рядом с ними тяжело шагали такие же измученные волы. Наступил вечер, все было тихо и мирно на вид, и тем страннее выглядел на уличке, спускающейся к морю, мальчик в красной рубахе, который бежал что было мочи вниз и прижимал к боку громадную саблю. В конце улицы уже чуть виднелась высокая фигура человека в серо-зеленой куртке. К нему, к этому человеку, вернее, к его спине были прикованы глаза мальчика. Лука бежал, и сердце его подпрыгивало, казалось, к самому горлу. Только бы не упустить «человека из тумана»! Куда он идет? Что будет делать? Про себя Лука решил следовать за Датто хоть на край света. Уж он выведет на чистую воду этого капитана, он всем докажет, что именно Датто сигналил в тумане «Ломбардии» и готовил столкновение!

Впереди белели домишки рыбачьего пригорода и виднелся темнеющий край моря. Казалось, Датто направляется именно в этот рыбачий район. Лука задержал дыхание: вот уже серо-зеленая спина в нескольких шагах. И вдруг загремела, задев о выступ дома, проклятая сабля. Датто мгновенно обернулся.

— Ты здесь? Зачем ты здесь, мальчишка? Тебя послали шпионить за мной? Говори! — Он стал уже возле Луки и держал его за воротник рубахи.

— Что вы, синьор уффициале! — прохрипел Лукашка. — Меня… меня никто не посылал. Я… я живу вот здесь, в этом доме. — И Лука наудачу ткнул в первый попавшийся на глаза белый домик.

— Ты здесь живешь? Разве ты здешний? — усомнился Датто, но все-таки ослабил свою хватку.

Наверное, ему и в голову не пришло, что это тот самый мальчишка, который встретился с ним в тумане.

— Конечно, здешний. Вон наш двор, а вон… — Но Лукашка не успел докончить свое вдохновенное вранье: из двора домика, на который он указал, выбежала большая собака и бросилась к ним. Святая мадонна! Вот сейчас, сию минуту, собака кинется на Луку, залает, и тогда все пропало! «Человек из тумана» задушит его, и никто никогда не узнает, что Лука погиб, преследуя изменника, что он был настоящим гарибальдийцем, патриотом.

Все это промелькнуло в уме маленького пастушонка за тот короткий миг, пока собака мчалась к ним. Собака увидела, что взрослый держит маленького за воротник, и зарычала на взрослого: не даст она в обиду мальчика! Лука почувствовал влажный нос, который ткнулся ему в руку. Пастушонок зажмурился. Внезапно большие собачьи лапы легли ему на грудь и горячий язык облизал ему лицо. Тотчас же ворот его был отпущен.

— Значит, это действительно твоя собака? — удивленно проговорил Датто.