Митя собственной рукой поставил в «санитарную» тетрадь — тройку. — Самому себе — тройка! Легко ли?!
Самым трудным было проверять чистоту и порядок у девочек. Обязательно высмеют! И не поймешь, что к чему.
В десятую палату Митя всегда входил смущенным, с замиранием сердца. В этой палате жила Ляля. Когда Митя первый раз зашел в десятую палату, он увидел, что платья девочек висят на спинках стульев. На коврике у кровати стояли в ряд десять пар разных туфель.
Сосчитав туфли, Митя спросил:
— А где же эти десять девочек?
Ему ответил дружный смех. Это все были Лялины туфли. Митя не мог понять, зачем ей столько? У них в семье все имели по одной паре, а последнее время его башмаки были на троих.
Когда девочки немного успокоились, Митя сказал:
— На первый раз от имени комиссии предупреждаю: надо всю лишнюю обувь убрать в чемодан и отнести в камеру хранения. Если завтра это не будет сделано, то палате номер десять будет поставлена тройка и в кино вас не возьмут.
— И не подумаю убирать! — вздернула свой носик Ляля. На другой день их палата получила тройку и в кино их не взяли.
— Деревня! Лапотник, — громко бранилась Ляля вслед уходившему из палаты Мите. Каждое ее слово причиняло ему боль.
«Подумаешь, городская! — думал Митя, — а бранится, как наша тетка Варька». И он ставил десятой палате тройки до тех пор, пока Ляля не сдала свою обувь камеру хранения.
Глава седьмая. Лялино шефство
Потом у Мити начались стычки с Лялей из-за Наташи. Ляля причесывала Наташу, одевала, завязывала ей красивые банты. Но постель Наташи была не убрана, а игрушки разбросаны. И руки у Наташи частенько бывали грязными. Чтобы избежать «троек» своей палате, Марксида или Рая убирали Наташину постель и сами наводили порядок в Наташином «хозяйстве».
Ляля нянчилась и играла с нею, как с живой куклой. Наташа не выговаривала буквы «р» и Ляля стала ей подражать.
— Включи ладио, — просила Наташа.
— Холошо, будем слушать ладио, — отвечала Ляля.
— Лебята говолят, что я левматик, — жаловалась Наташа.
— Они сами — левматики, — утешала девочку Ляля, — отклой лотик, скусай сахалок…
— Ну, что ты с нею сюсюкаешь! — возмущалась Марксида, — ты же портишь ребенка.
Ляля пожимала плечами и продолжала свое.
— Светлана Ивановна! Разве это можно? — сердилась Марксида.
— Нельзя, Ляля! Ты должна говорить с Наташей правильно и не повторять ее ошибок в речи.
— Но у нее это так мило получается, просто прелесть! — восхищалась Ляля.
— Надо, чтобы она твердо выговаривала букву «р», — настаивала Светлана Ивановна.
— Я могу с нею заняться, — предложила Марксида.
— Нет, — запротестовала Ляля, — я — шеф, я сама буду с ней заниматься, и через неделю вы все услышите, как она заговорит.
— Что-то не верится! — возразила Светлана Ивановна:
— Не глушите Лялину инициативу, — вмешалась Минна Эриковна. — Пусть Ляля широко ее проявит.
Через неделю Минна Эриковна пригласила в столовую весь персонал.
— Вы подумайте только, какие блестящие способности у этой красавицы-девочки. Одна занималась, без помощи старших, и достигла блестящих успехов! Наташа жестко выговаривает букву «р». Вот как надо осуществлять шефство!
Ляля с Наташей опоздали к обеду. Ради такого случая они принарядились. Бант у Наташи был больше головы.
Ляля усадила Наташу за стол. Уже подавали второе.
— Что лежит на тарелке? — строго спросила Ляля.
— Р-р-ыба, — ответила Наташа, жестко выговаривая букву «р».
— Умница! — и Ляля с торжеством взглянула на всех.
Минна Эриковна зааплодировала.
— Вот видите, — обратилась она к Светлане Ивановне, — я вам говорила: «Не глушите инициативу!»
Дежурная поставила перед опоздавшей Наташей суп.
Наташа заглянула в тарелку.
— А это — р-р-апша, — громко сказала Наташа, ожидая похвалы. Но ее не последовало.
— Ряря! Дай мне пожар-раста р-рожку, — попросила Наташа, — и ро-ромтик хр-ребца с мас-р-ром!
Ребята дружно захохотали, захлопали в ладоши.
— Переучила! — с горечью сказала Марксида. Наташа тоже смеялась и хлопала в ладоши. Ляля, красная и сконфуженная, выскочила из столовой.
«Эх, Ляля, Ляля», — вздыхает Митя. Ему жалко, что Ляля так оконфузилась, и не смеяться — тоже нельзя… Смешно получилось… Он все чаще и чаще о ней думает. Вот и сейчас… Надежда Сергеевна заставляет его каждый день и подолгу «ездить» на специальном «велосипеде». Лежишь на спине, а ногами крутишь колеса. Сначала было трудно их крутить, колено больной ноги плохо сгибалось, а после пошло легче и быстрее.
Надежда Сергеевна сказала, что у него ревматический полиартрит и сельские врачи правильно лечили его. А теперь в санатории это лечение закрепят, ион бросит свои костыли. Скоро назначат грязи. Митя радовался. И часто в мечтах уезжал из физического кабинета в свою деревню. А иногда попадал то в Москву, то в Ленинград, о которых так много и интересно рассказывал Саша. И даже отправлялся в далекое путешествие по незнакомым местам, в Карловы Вары, куда поедет Ляля.
«Почему она смотрит на меня свысока? — печально думает Митя. — Никогда со мной не разговаривает так, как с Фредиком и Валеркой, с ними особенно, все — с улыбочкой». Митя вспоминает, как Валерка вскакивает со своего места и предлагает сесть Ляле, когда она появляется в пионерской. И ей это нравится. «А как ловко он приглашает ее танцевать. Она, улыбаясь, кладет ему на плечо руку, Валерка без всякого стеснения берет ее за талию и кружит, кружит по залу А сам в этих «дудочках» зеленых, узких брючках, скачет, как кузнечик в траве. И Фредька туда же! Топчется с ней на одном месте! Танцы называются… Разве это танцы? Вот вылечится у него нога, он им покажет, как танцуют по-настоящему. И что она находит хорошего в этих, каких-то жидких городских парнях.
