Заколдованная - [20]

Дай Бог, чтобы память к нему не вернулась. Чем больше он вспоминает, тем больше я боюсь.

Враг, а не друг.

Возлюбленный.

Дункан пришел ко мне из теней темноты. В тенях темноты он должен и оставаться.

Или погибнуть.

И эта мысль была ей еще более невыносима, чем живой Дункан, связанный обетом с другой женщиной.

Делая частые, мелкие взмахи крыльями, кречет быстро настиг приманку, которую Дункан раскручивал плавными, мощными движениями руки.

— Очень хорошо, — воскликнула Эмбер, возбужденно хлопая в ладоши. — Должно быть, прежде тебе не раз доводилось пускать приманку.

Приманка дернулась, потом опять стала размеренно кружить.

Эмбер сразу же пожалела о своих словах. Последние пять дней она отказывалась от всяких разговоров о прошлом Дункана. И память к нему не вернулась, хотя прошло уже девять дней, как он проснулся.

После первого быстрого взгляда, который он бросил на Эмбер, Дункан сосредоточился лишь на том, чтобы плавно раскручивать приманку, побуждая крылатого хищника спуститься с усеянного облаками неба. Внезапно маленький сокол упал камнем, ударил приманку с убийственной скоростью и сел на землю, готовясь к трапезе и охраняя свою «добычу» распростертыми над ней крыльями.

Эмбер быстро подманила кречета кусочком мяса и пронзительным свистом. Издав несколько резких, протестующих криков, сокол покорился и уселся на запястье Эмбер.

— Не сердись, моя красавица, — негромко сказала Эмбер, расправляя путы так, чтобы они ровно лежали у нее на перчатке. — Ты охотилась очень хорошо.

— Достаточно хорошо, чтобы заслужить настоящую охоту? — спросил Дункан.

Эмбер улыбнулась.

— Видно, тебе так же не терпится, как и соколу.

— Еще бы. Я не привык сидеть взаперти в хижине, в компании с одной лишь недоверчивой девушкой и своими мыслями — или в отсутствие и того и другого, — добавил он насмешливым тоном.

Эмбер стало не по себе.

Дункан не выказывал большого интереса к предписанному ею лечению — сон, еда и опять сон. Когда на дворе шел холодный дождь, ей было нетрудно удерживать Дункана в хижине, хотя он и ходил по ней из угла в угол, словно посаженный в клетку волк.

Но сегодня, когда солнце припекло так, что от земли большими серебристыми полотнищами поднялся и уплыл туман, удержать Дункана на месте было просто невозможно.

— Я боялась, — сказала она.

— Боялась чего? Я ведь не сосулька — не растаю от солнца или дождя.

— Я боялась врагов.

— Кого? — быстро спросил он.

— Спорные Земли, они есть… спорные. Безземельные рыцари, честолюбивые бастарды[3], вторые и третьи сыновья, разбойники. Все они бродят тут в поисках добычи.

— Однако ты ходила одна в замок Каменного Кольца за одеждой для меня, разве не так?

Эмбер пожала плечами.

— За себя я не боюсь. Ни один человек не посмеет меня тронуть.

Дункан недоверчиво смотрел на нее.

— Это правда, — сказала она. — Но всем Спорным Землям известно, что Эрик повесит того, кто прикоснется ко мне.

— Я прикасался к тебе.

— А потом, ты так жаловался, что тебе приходится заворачиваться в покрывала, как сарацину… — продолжала Эмбер, будто не слыша его слов.

Дункан произнес несколько непотребных ругательств на языке, которому научился в Святой Земле.

— Что это значит? — спросила она с любопытством.

— Тебе незачем этого знать.

— Ну что ж. — Она вздохнула. — Я просто хотела подождать, пока ты окончательно оправишься от всех бед, причиненных грозой.

— От всех? — переспросил Дункан.

— Почти от всех, — колко ответила Эмбер. — Если ждать, пока исправится твой нрав, то скорее окажешься завернутой в саван и по дороге на кладбище.

Дункан сверкнул на нее своими карими глазами, но у него хватило ума признать, что она права. С самого утра он пребывал в отвратительном настроении — его сновидения были полны неясных теней и чувственного жара.

— Прости меня, — сказал он. — Нелегко смириться с тем, что я потерял память о прошлом. Но чтобы прошлое мешало моему настоящему и будущему — снести такое я уж никак не могу.

— Здесь у тебя есть будущее — если захочешь, — заметила Эмбер.

— Фригольдером или оруженосцем? Она кивнула.

— Ты великодушна.

— Не я. Эрик. Он хозяин в замке Каменного Кольца. Дункан нахмурился. Он еще не видел молодого лорда, но сомневался, что поладит с ним. Привязанность Эмбер к Эрику сильно мешала его душевному спокойствию.

Как всегда, глубина его собственнического чувства по отношению к Эмбер поразила Дункана, но он не в силах был ничего изменить. Как и понять, почему он испытывает такое чувство.

Должно быть, мы были любовниками. Или хотели быть.

Дункан подождал, прислушиваясь к себе, будто пробуя языком больной зуб.

Осторожно. Настойчиво.

Ничего не случилось. Совсем ничего.

Не возникло ни ощущения правильности, ни ощущения неправильности, как в тот момент, когда он заметил, что у него нет меча; была лишь уверенность, что никогда еще он не испытывал такого сильного чувства к женщине.

— Дункан? — тихо окликнула его Эмбер. Он мигнул и очнулся от своих мыслей.

— Не думаю, что мне понравилась бы жизнь фригольдера или оруженосца, — медленно произнес Дункан.

— Чего же ты хочешь тогда?

— Того, что потерял.

— Темный воин… — прошептала она. — Перестань думать о прошлом.