Заключённый с боевиками ИГИЛ - [33]

Практически во всех аспектах условия содержания в этом полицейском участке были намного хуже, чем те, в которых я находился до сих пор, но из-за возможности регулярно поддерживать связь с адвокатом и использовать мою суданскую валюту для покупки предметов первой необходимости, швейцарский консульский работник сделал вывод и передал моей семье, что условия моего содержания улучшились. Я успокоился, узнав, что теперь моя семья не будет так сильно беспокоиться обо мне.

Я продолжил читать письмо и узнал, что каждый вечер в 20:00 моя церковная семья регулярно постится и молится за меня. Я прервал чтение и быстро рассчитал разницу во времени между Прагой и Хартумом. «Восемь часов… Именно в это время я ложусь спать!» Я осознал, что именно молитвы моей церкви, посвятившей себя служению заступничества за меня перед Богом, позволяли мне, невзирая ни на что, каждую ночь спокойно засыпать.

В обложке книги было спрятано и второе письмо, и когда я вытащил его, то очень обрадовался тому, что Вава также написала мне. Читая её послание, я мысленно восхищался тем, какую ответственность взяла на себя моя маленькая девочка, пока я нахожусь в тюремном заключении в Судане.

Она рассказала мне, что наш сын Петр пишет квалификационную бакалаврскую работу, что он начал исследование своевременно и не тянул до последней минуты, чтобы иметь достаточно времени и не испытывать стресс. Вава также сообщала о том, что слова, написанные мной в последнем письме, очень ободрили её. «Вся семья вновь обрела надежду, — писала она. — Твоё письмо придало маме новых сил». Я был взволнован, прочитав эти строки. Несмотря на то, что я нахожусь так далеко, в суданской тюрьме, я мог ободрять и поддерживать свою семью и приносить им радость.

Скоро день рождения Ванды — первый день её рождения за все годы нашего брака, на котором я не смогу присутствовать. Сама мысль об этом крайне огорчила меня, однако мне было приятно узнать, что Петр и Вава выбрали для матери идеальный подарок на день рождения. Они решили купить ей новый телефон, потому что теперь она проводит много времени, делая телефонные звонки. Я не мог не улыбнуться. Я представлял, как моя дочь учит Ванду пользоваться новым аппаратом, этим «новым новшеством», как назвала его в своём письме Вава.

Моя жена очень по мне скучала, и я представил, как она пытается скрыть свои эмоции в присутствии детей. «Иногда она хочет спрятать волнение от нас с братом, — писала Вава, — только ей это не удаётся». Я представил себе Ванду и увидел её исполненное грусти лицо, когда её внезапно охватывало чувство одиночества и беспомощности. Я представил, как ради наших детей она пытается быть сильной, борясь с болью, которую причиняет ей моё отсутствие. При мысли, что наши дети сейчас рядом с ней, поддерживают и утешают её, разделяют её бремя, я испытал некоторое облегчение. Если бы Ванда была одна и вынуждена была пережить всё это в одиночку, не думаю, справилась ли бы она. Наша дочь видела, как мать читает Библию, а также письма Яна Гуса — чешского богослова и реформатора Церкви, который жил в Праге в начале XV века, почти за сто лет до начала протестантской Реформации в Германии. Заключённый в тюрьму в Констанце за то, что он писал и проповедовал против небиблейских излишеств Рима, Гус написал свои «Письма из Констанци», ожидая, когда в 1415 году его сожгут на костре. И теперь слова Гуса, написанные в тюремной камере более 500 лет тому назад, ободряли мою Ванду, которая ждала и волновалась за своего мужа — запертого в тюремной камере в 2016 году. Я узнал, что другие члены семьи и друзья из нашей церкви также поддерживали мою жену. Я знал, что они ежедневно разговаривали с ней и непрестанно молились за нас.

При мысли о сыне я улыбнулся. Мне так захотелось оказаться дома, чтобы ободрить его. Читая рассказ Вавы о её новой работе, я вспомнил и свою первую работу в больнице так много лет назад. По словам дочери, её взяли на работу в одну из пражских больниц, однако добираться туда нужно было около часа. Одной из возможностей была поездка автобусом, однако жених Вавы, Хонза, предложил ей одолжить его машину. «Он также очень помогает нам дома; он стал поливать деревья в саду, и на них начали появляться маленькие абрикосы. Мы также вместе молимся о тебе и о твоём освобождении».

Вава также сообщала, что она ежедневно поддерживает контакт с сотрудниками «Голоса мучеников», которые помогают оплачивать различные расходы. Она, должно быть, знала, что я беспокоюсь, задаюсь вопросом, как моя семья сможет выплатить ипотеку, оплачивать счета и так далее. Поэтому, прочитав слова дочери о том, что «все расходы покрыты», я очень обнадёжился. Ответом на мои молитвы было и то, что, как она писала, она часто общается со своим «дядей» Китом, который «оказывает семье большую поддержку».

Вава прислала новости о состоянии здоровья одного из моих друзей, за которого Господь побуждал меня молиться, а затем завершила письмо заверением, что моя семья поддерживает тесный контакт с Министерством иностранных дел и посольством в Каире и что они готовы обеспечить меня другим адвокатом.