Заключенный №1. Несломленный Ходорковский - [16]

– А я не то что не рассчитывал, я даже его об этом не спрашивал никогда. Папа сам завел об этом разговор в какой-то из наших совместных поездок. Я как раз выбирал в то время будущий университет. И папа сам начал объяснять устройство своей компании и плавно вывел на эту тему. Говорил мне, что всегда нанимает на ключевые должности лучших людей в индустрии. И даже если в тот момент на этой должности у него уже находится неплохой специалист, он поменяет его на человека с более высокой квалификацией. Это не означало, что он увольнял предыдущего, он просто назначал его на другой пост. «А на ключевых постах мне нужны только самые лучшие специалисты», – объяснял он мне. И это была одна из причин, по которой он нанял менеджеров-иностранцев, что для России было ново на тот момент. И это также, думаю, была основная причина, по которой он мне сказал не рассчитывать в ближайшее время на какой-то пост в его компании. Я считаю это абсолютно правильным. В России и странах СНГ принято, что дети крупных бизнесменов устраиваются в компании своих родителей по окончании вузов. У них все должно быть в этом плане обеспечено. Семейный бизнес. В Швейцарии, где я учился, было много таких ребят, которые точно знали, что вот сейчас они учатся, а по приезде на родину их уже будет ждать какая-то руководящая должность в компании отца. И так и происходит: возвращаются и сразу заведуют семейным бизнесом. Без каких-либо стажировок. Не то чтобы это уж прямо так неправильно. С одной стороны, в России, Турции, Украине, Казахстане, Узбекистане такая степень беззакония, поэтому лучше, чтобы в компании работали люди, которым ты доверяешь, полагаться на свой семейный круг… А с другой стороны – и папа, и я придерживаемся той точки зрения, что человек должен пройти свою школу сам, набить шишек, все попробовать, везде побывать, совершить ошибки, приобрести, наконец, тот самый опыт – и только потом думать о каких-то там руководящих должностях. Это так понятно. У меня и мысли не было его о чем-то таком просить, тем более в 16 лет. Я рассчитывал выучиться в США, а потом вернуться в Россию и, что называется, делать себя здесь. Уехал я в 2003-м, поступил, а потом случилось то, из-за чего приехать и делать себя «здесь» уже передумал. Даже не передумал – скорее, прислушался к совету отца: «Паша, ни в коем случае не возвращайся. Не переживай. Продолжаю бороться. У меня все в порядке». Буквально пара фраз. Совет был передан не лично, а через адвокатов – сразу после его ареста. Опасения отца объяснить очень просто – если бы с маленькими и Настей (к тому времени она была еще маленькой) они бы не осмелились что-либо делать – всем было бы очевидно, что это черный пиар, то мне устроить трудности могли запросто. Например, остановить в аэропорту, незаметно подбросить в сумку наркотики, а потом использовать это против отца – как очередной способ чего-либо от него добиться. Из серии «Вы признаете вину – мы отпускаем вашего сына». Или могли запросто отправить меня в армию и обязательно в Чечню или куда-нибудь подальше. Это в лучшем случае, а в худшем – даже думать не хочу… Они все могли сделать для того, чтобы лишний раз морально подавить отца…

Разумеется, тема ареста отца в наших разговорах с Настей и Пашей будет всплывать не раз, но анализ детей всего случившегося с их отцом – в следующей части. А пока небольшие выводы. Итак. Ходорковский-отец действительно относился к детям – какого бы они возраста они ни были – как к взрослым людям: разборок не устраивал, не кричал, не сюсюкал, не нянчился (не знал, как это делается), если был недоволен, говорил тихо, что в большинстве случаев вызывало у старших детей ухмылку и, наконец, не давил и давал сделать выбор самим.

Но все же и дети, и их мамы сегодня говорят о том, что их отец и муж, реализовавший до тюрьмы себя во всем, чем хотел, в воспитании детей реализоваться не успел. Ни со старшими, ни тем более с младшими. Что как такового воспитания не было, за исключением слов «сами, сами, сами…». А может, это и есть воспитание? Может, это самое правильное воспитание?

Не знаю, но уж что точно успел Ходорковский, так это к своим 40 годам задуматься о том, о чем родители порою не задумываются на протяжении всей жизни. Они, эти родители, вечно зарабатывают, вечно куда-то не успевают, вечно спешат, устают. И он точно так же вечно куда-то бежал, зарабатывал. Но к 40 именно дети заставят Ходорковского маршрут в этой пробежке несколько изменить.

…Была зима 2001–2002. Арсений Рогинский, глава Международного историко-просветительского, правозащитного общества «Мемориал», точно уже и не помнит. Короче, в один из этих зимних месяцев Ходорковский пригласил его и Людмилу Алексееву к себе офис. Не сказать, что приглашение было неожиданным. Рогинский уже имел опыт сотрудничества с ЮКОСом по проектам «Открытой России», но лично с Ходорковским не сталкивался, общался больше с Невзлиным, одним из основных акционеров Group MENATEP и совладельцев ЮКОСа. А тут вызвал сам… За исключением того, что Ходорковский занимает какую-то высокую позицию в рейтинге «Форбс», компания его называется ЮКОС, а сам он частенько интересуется образовательными и околоправозащитными вещами, Рогинский и Алексеева больше ничего не знали. И потому ожидали, что, как и раньше на встрече такого уровня с другими бизнесменами, у них будут интересоваться целями фонда, послушают, не скрывая равнодушия, и под конец встречи предложат какое-нибудь очередное совместное сотрудничество по какому-нибудь проекту…