Заклятие слов - [12]

И кисти левой руки не было… Хорошо, я был к этому подготовлен, и сумел «не заметить» эту отсутствующую кисть и аккуратный белый чехольчик, надетый на руку.

— Я очень рада, что вы откликнулись, — сказала она. — Благополучно доехали?

— Более чем. А вы ни капли не изменились…

— Стараюсь… — она помахала рукой. — Сергей, возьми ящики! — крикнула она медленно приближающемуся к нам мужчине. — Сергей мне помогает, — объяснила она. — У него «москвич», и мы довезем вас прямо до гостиницы. Номер заказан. А гостиница, если вы помните, почти напротив библиотеки.

— Да, помню, — Сергей подошел, мы с ним обменялись рукопожатием, и я кивнул на ящики. — Там — только книги для вас, поэтому можно везти их прямо в библиотеку.

— Спасибо вам огромное!

Сергей подхватил один ящик, я — другой, Татьяна — мою наплечную сумку, и мы направились к «москвичу», стоявшему на вокзальной площади, неподалеку от перрона.

— На сколько дней вы к нам вырвались? — спросила она, когда мы загрузились и отъехали.

— На три полных дня. Обратный билет у меня на пятницу.

— И вы готовы выступить на встрече с читателями? Не сегодня, разумеется, а завтра, или, еще лучше, послезавтра. Чтобы мы успели развесить афиши и оповестить как можно больше народу.

— Вполне готов.

— Да, ваш номер в гостинице оплачен, — подал голос Сергей. — Это нам удалось устроить, через местную администрацию. А вот компенсировать вам стоимость железнодорожных билетов пока не получается…

— Это не страшно, — заверил я.

Машина свернула на центральную улицу, которая, разумеется, в прежние времена называлась улицей Ленина, а сейчас, как я успел заметить по табличкам на домах, к ней вернулось историческое название — Тархановская.

Мы подъехали к гостинице, Сергей и Татьяна подождали, пока я заполню учетную карточку постояльца у дежурного администратора, и проводили меня в мой номер.

Номер оказался совсем неплохим… Впрочем, я помнил номера этой гостиницы по тем, далеким временам. Они и тогда производили приятное впечатление. Все опрятно, белье чистое, холодильник, телевизор, небольшая ванна с душем, даже телефон имеется, аппарат стоит на тумбочке возле кровати… чего еще надо?

— Для постояльцев гостиничный ресторан открывается с восьми утра, — сказала Татьяна, переписывая в свой блокнотик номер моего гостиничного телефона, обозначенный на табличке в основании аппарата, — и завтрак подают с восьми до десяти, а потом ресторан закрывается до двенадцати. Но мы хотели бы пригласить вас на завтрак к нам, в библиотеку. Мы специально готовились…

— С удовольствием, — согласился я.

До библиотеки было ходу буквально пять минут. Когда мы подошли, я отметил про себя, что красивый особняк начала девятнадцатого века, в котором библиотека размещалась, довольно основательно и хорошо отреставрирован, и сказал об этом Татьяне.

— Да, — согласилась она. — Нам удалось добиться, чтобы на реставрацию были отпущены особые фонды. В конце концов, этот особняк Вязьмикиных — один из главных исторических памятников города, и нехорошо было оставлять его в запустении. Правда, после этого возникли некоторые сложности…

— Какие сложности? — поинтересовался я.

— А! — она отмахнулась. — Так, не стоит и рассказывать. Уладим…

Мы вошли в библиотеку, и Татьяна с Сергеем повели меня налево, в комнату позади памятного мне актового зала. Там и в прежние времена устраивали небольшие посиделки, самовар всегда стоял, имелись и электрическая плитка, и полки с посудой. А когда в зале библиотеки устраивали актерские чтения, спектакли в концертном исполнении, выступления местных либо заезжих поэтов и прозаиков, музыкальные программы — кто помнит, такие мероприятия были во время оно очень популярны — то стол в этой задней комнате сервировался в «праздничном», так сказать, исполнении, и после концертов и творческих вечеров там чествовали в узком, «своем» кругу героев дня.

И сейчас стол был по-праздничному накрыт белоснежной скатертью, и яркими пятнами самых разнообразных и соблазнительных закусок был он расцвечен. Нас дожидались две женщины и мужчина. Кажется, их я тоже видел в тот, давний приезд… На всякий случай, Татьяна представила мне их заново. Сухопарая женщина лет сорока оказалась Валерией Петровной, ответственной за материально-экономическую часть и бухгалтером, пожилая и полная Клавдия Григорьевна была старшим библиотекарем, а Николай Кузьмич, тоже в летах и со взглядом рассеянным на круглом добродушном лице — старшим библиографом. Сама Татьяна Валентиновна носила гордое звание директора библиотеки, и все присутствующие (кроме Сергея, статус которого оставался несколько неясным) были ее подчиненными.

Меня усадили за стол и принялись потчевать.

— Что вы думаете делать сегодня? — спросила Клавдия Григорьевна.

— Погуляю по городу, — сказал я. — Любопытно поглядеть, как он изменился.

— Да уж, изменился… — вздохнул Николай Кузьмич.

— Кстати, Николай Кузьмич, — вмешалась Татьяна. — Вы подготовили ту справку по Рудневскому фонду, которую я просила вас составить?

— Да, конечно, — ответил Николай Кузьмич. — Принести?

Мне показалось, Татьяна резко перебила его, чтобы он не наговорил лишнего. Но что лишнего он мог наговорить? Подумав немного, я решил, что он — из тех людей, которые не очень принимают нынешние времена и при первом удобном случае изводят всех жалобами, и Татьяна поспешила «переключить» его, чтобы он и меня не стал донимать нытьем.