Заклятие наследницы фараона - [7]

Клеопатра поднялась со своего ложа, сделала знак верной Ириде и направилась к выходу. Придворные забеспокоились, но царица улыбнулась милостиво и проговорила своим голосом, нежным и мелодичным, как цитра:

– Веселитесь, друзья мои! Я скоро вернусь…

Выйдя из пиршественного зала, царица направилась в личные покои. Там ждали ее несколько преданных слуг, с которыми Клеопатра хотела обсудить свое положение. Служанка Ирида спешила за ней, настороженно вглядываясь в темные коридоры дворца. На каждом шагу безмолвно возвышались воины дворцовой стражи, могучие нубийцы. Любой из них мог оказаться предателем, любой мог обнажить меч против своей царицы…

Клеопатра свернула к своей опочивальне, и вдруг из темной ниши выскользнул высокий худой мужчина с наголо обритой головой, в простом полотняном одеянии храмового прислужника.

– Царица, выслушай меня! – воскликнул он по-гречески, но с сильным египетским акцентом.

Двое нубийских стражников метнулись к нему, обнажив короткие мечи, но Клеопатра остановила их властным жестом и велела удалиться. Затем милостиво кивнула бритоголовому:

– Говори!

– Я служитель Некрополя, Города Мертвых, – смиренно произнес тот, опустив глаза. – И я могу открыть царице великую тайну, которую веками хранили мои братья.

– Что за тайна? – сухо осведомилась юная царица.

Клеопатра боялась жрецов Некрополя, служителей смерти, но в то же время знала, что им ведомы древние тайны фараонов, тайны, скрытые в глубине гробниц.

– Это великое сокровище, священное ожерелье, принадлежавшее женщинам-фараонам. Ожерелье, дававшее им безграничную власть над мужчинами.

Клеопатра слышала о женщинах, властвовавших в Египте больше тысячи лет назад, – о женщинах-фараонах Мернейт, Нитокрис, Нефросебек и о самой могущественной и знаменитой из них, царице Хатшепсут, объединившей Египет после нашествия западных варваров. Ее всегда волновала тайна, дававшая этим женщинам власть над полководцами и жрецами. Вообще Клеопатра стремилась проникнуть в древние тайны Египта, власть над которым досталась ей от предков, греческих полководцев, верно служивших Александру Великому. Она щедро жертвовала деньги и драгоценности храмам древних богов и сама иногда на храмовых шествиях изображала богиню Изиду, но египтяне по-прежнему считали ее чужеземкой, гречанкой, только силой оружия оказавшейся на престоле.

– Почему ты решил раскрыть мне эту тайну? – спросила царица недоверчиво.

– Потому что звезды открыли мне, что ты, Клеопатра, станешь последней женщиной-фараоном, станешь последней славой Черной Земли Кемет! Другие служители Некрополя не хотели открывать тебе эту тайну, поскольку ты – чужеземка, гречанка, но для меня то, что начертано звездами, – священный закон, я не сомневаюсь, что звезды сообщают мне волю богов…

– Продолжай! – приказала царица.

– Я провожу тебя, царица, в Город Мертвых и укажу место, где покоится сокровище Хатшепсут.

– Город Мертвых – опасное место! – взволнованно проговорила Ирида. – Не ходи туда, госпожа! Пусть этот человек сам принесет тебе ожерелье, если уж он так его расхваливает!

– Прости, царица, но это невозможно! – ответил жрец, не поднимая глаз. – Священное ожерелье может взять в свои руки только тот, кому оно предназначено богами. Если я возьму его – оно поразит меня лютой смертью, а возможно, утратит свое могущество или вообще обратится в прах, в пыль и песок. Я укажу тебе, где оно хранится, но взять его ты должна сама.

– Не верь ему, госпожа! – воскликнула Ирида. – Не слушай его! Его наняли твои враги, чтобы привести тебя к гибели! Прикажи пытать его, чтобы он назвал имена тех, кто его подослал!

– Твоя служанка ошибается, – промолвил жрец, подняв глаза на царицу. – Я верен тебе, госпожа. Я пришел к тебе сегодня, потому что звезды открыли мне: ты в большой опасности и только священное ожерелье спасет тебя от заговорщиков!

– Я умею отличать правду от лжи, – произнесла царица, гордо вскинув голову. – Я окружена предателями и не могу отталкивать руку друга, который предлагает мне помощь. Отведи меня в Некрополь. Когда нам следует выступить?

– Немедленно! – ответил жрец.

* * *

Алена вошла в приемную. Секретарша Филиппова подняла на нее глаза, взглянула с неподражаемым высокомерием и спросила, оттопырив нижнюю губу:

– Вы записаны? Сергей Сергеевич не принимает без предварительной записи!

– Я звонила, – проговорила Алена, с трудом сдержав раздражение. – Моя фамилия Стогова. Сергей Сергеевич обещал меня принять.

– Как Стогова? – переспросила девица. – Почему Стогова? Я Стогову знаю…

Тут в глазах у нее мелькнуло какое-то подобие мысли, она сняла трубку переговорного устройства и проворковала:

– Сергей Сергеевич, к вам Стогова! Нет, не Марианна Юрьевна, а та, другая… она говорит, что звонила вам… примете?

Она выслушала короткий ответ, положила трубку и милостиво разрешила войти.

Филиппов сидел за массивным столом, в рубашке с закатанными рукавами. Пиджак висел на спинке стула, он и не подумал его надеть ради нее. С какой стати, спрашивается? Кто она такая? Лицо его было красное, потное, недовольное.

– Здравствуйте, Сергей Сергеевич! – проговорила Алена, пересекая кабинет.