Заклятая невеста - [22]

— Ты либо слишком глупа, либо чересчур дерзкая, — заметила женщина, приближаясь ко мне.

Шлейф ее платья, иссиня-черный, стелился за ней, как глубинная тьма.

— Впрочем, я и без библиотеки тебе отвечу: никак. Аурихэйм закрыт от посторонних, войти сюда можно только с нашей помощью. Выйти тоже. Странно, что кузен тебе этого не рассказывал.

С вашим кузеном вообще невозможно нормально говорить.

Эту мысль я не стала озвучивать, а липкий холод осознания того, что я здесь застряла, отбросила сразу.

— Он рассказал, что нельзя войти, — заметила я.

— Кузен всегда отличался немногословностью.

Оценивающий взгляд скользнул по моей фигуре.

— Так что же, проводить тебя в библиотеку?

Заманчивое предложение. Очень.

— Не уверена, что я потом сумею вернуться, — сказала я, указывая на стену, которой раньше не было. — Часто у вас так?

— Всегда. Это место перестраивается по собственному желанию, не трогает только зачарованные комнаты и целительское крыло.

Потрясающе.

— Решай, смертная, — женщина улыбнулась. — Хочешь вернуться в свое уютное гнездышко или оказаться в библиотеке?

— В библиотеке, — сказала я.

Не то чтобы ее слова меня не убедили… впрочем, нет. Не убедили. Я хотела изучить все, что могу изучить по теме, пока у меня есть такая возможность. Не уверена, что она мне потом представится.

— Значит, все-таки глупая, — усмехнулась она.

— Как вас зовут? — я проигнорировала ее величие и снисходительность в точности с теми же интонациями, которыми меня наградила элленари.

— Мы не называем имя тем, кому не доверяем.

Вспомнились слова Льера о том, что он назвал мне свое имя, и этого вполне достаточно. Эйзер не называла его аэльвэрство по имени, сам он тоже не представился. Зато Хьерг свое имя назвал, и он же обозначил мне имя повелителя. Посчитал, что я его уже знаю? Или это был жест особого расположения?

— Почему?

— Потому что это таинство, в нем содержится частица нашей силы. Имя — самое сокровенное, первое, на что отзывается природа элленари при рождении, то, что произносится во время брачного обряда или ритуала упокоения.

— Мне казалось, элленари бессмертны.

— Тебе не казалось, смертная, — она указала в сторону продолжения коридора. — А умереть можно по-разному. Так ты идешь?

Элленари не двигалась, а плыла, грациозно и мягко, позавидовать ей могла любая даже самая благовоспитанная леди. Такая походка и умением держаться были достойны королевы, я же всерьез задумалась о ее словах. Выходит, имя элленари содержит частицу их магии? Как странно.

И если она назвала Золтера кузеном, значит, она принцесса?

Украдкой взглянула на лицо женщины: его украшал в точности такой же узор, как на лице его аэльвэрства.

— Это знак вашего рода? — решила уточнить.

Кузина повелителя в общении оказалась немногим, но все-таки чуточку приятнее него. Хотя бы потому, что не собиралась на мне жениться и не угрожала физической расправой.

— Да. Узоры отмечают наше происхождение.

Узоры, которые я впервые увидела на висках и на скулах Льера в Аурихэйме (при встрече в Мортенхэйме их не было, это я помнила точно), действительно были другими, но судя по тому, что он занимает такой высокий пост, его род тоже не последний в мире элленари. Если не сказать больше.

— Почему на Эйзер нет узоров?

Рыжая метнула на меня такой взгляд, словно я сказала несусветную глупость.

— Твоя прислужница — помесок, смертная. Ей неподвластна родовая сила.

Ужас какой-то. Расизм в чистом виде.

— Зачем я нужна твоему кузену?

Женщина прищурилась.

— Тебе не кажется, что ты играешь с глубинной тьмой?

— Нет, это она со мной играет с первого дня, как я здесь оказалась, — кивнула на клубящиеся вдоль стен черные всполохи. — Почему они хотели на меня напасть?

— О, они действительно играли, — заметила она. — Это виеррахи, уже не живые, но еще не мертвые. Армия приграничья.

— Приграничья?

— Места, где ты сейчас находишься, и основных владений кузена. Место, где царит смерть.

То, что смерть здесь царит, я уже поняла. Сюда бы сейчас Терезу, она бы здесь навела порядок.

Наверное.

Пока что я даже приблизительно не представляла, насколько сильна магия этих существ, если даже малейшее ее проявление превращает меня в безвольную куклу.

Мы миновали множество коридоров и вышли на лестницу. В отличие от той, по которой мы спускались с его аэльвэрством на экзекуцию, эта змеилась между колоннами, подпирающими куполообразную крышу, над которой клубились густые черные тучи.

— Вернемся к твоему кузену. Зачем я ему?

Не дожидаясь ответа, подтянула рукав, демонстрируя элленари обручальный узор.

— И что это такое?

— С чего бы мне делиться с тобой информацией, смертная?

— О, понимаю. Ты не имеешь права об этом говорить.

Темные глаза сверкнули яростью:

— Что ты сказала?!

— Не имеешь права об этом говорить, — повторила я. — Так мне сказала Эйзер в день моего первого пребывания здесь. Что она не имеет права об этом говорить, и что если попытается сказать хотя бы слово, умрет.

— Эйзер — помесок, — почти прорычала элленари. — Она связана клятвой тлена, как и все в этом замке, кроме тех, в ком течет королевская кровь.

О, а вот это уже интересно.

— Правда? Но я не в курсе ваших традиций.