Закат Советской империи. От Брежнева до Горбачева. 1966–1991 - [89]

Считаю, что консультанты и лечащий врач Майоров недооценивают безусловно тяжелое состояние А.А., разрешая ему подниматься с постели, гулять по парку, посещать кино, что и вызвало повторный приступ и в дальнейшем может привести к роковому исходу. Несмотря на то что я по настоянию своего начальника переделала ЭКГ, не указав в ней "инфаркт миокарда", остаюсь при своем мнении и настаиваю на соблюдении строжайшего постельного режима для А.А. 29/VIII. Зав. каб.

Передано майору Белову А.М. 29/VIII в собственные руки».

Этот документ был написан еще до смерти Жданова, и Тимашук исполнила свой служебный долг. Через день после написания этого документа, 31 августа, А.А. Жданов умер. И заключение Тимашук Н.С. Власик вернул профессору Егорову, не поставив в известность Политбюро. Уже после смерти Жданова Тимашук 7 сентября вынуждена написать новое заявление секретарю ЦК ВКП(б) тов. А.А. Кузнецову, где делает объективный вывод:

«…Игнорируя объективные данные ЭКГ от 28/VIII и ранее сделанные еще в июле с/г в динамике, больному было разрешено вставать с постели, постепенно усиливая физические движения, что было написано в истории болезни. 29/VIII больной встал и noшел в уборную, где у него вновь повторился тяжелый приступ сердечной недостаточности с последующим острым отекам легких, резким расширением сердца, что и привело больного к преждевременной смерти.

Результаты вскрытия, данные консультации по ЭКГ профессора Нелезина В.Е. и др. полностью совпали с выводами моей электрокардиограммы от 29/VIII-48 г. о наличии инфаркта миокарда…

Выводы:

1) Диагноз болезни А.А. Жданова при жизни был поставлен неправильно, т. к. еще на ЭКГ от 28/VIII-48 г. были указания на инфаркт миокарда.

2) Этот диагноз подтвердился данными патолого-анатомического вскрытия (д-р Федоров).

3) Весьма странно, что начальник ЛечСанупра Кремля пр. Егоров настаивал на том, чтобы я в своем заключении не записала ясный для меня диагноз "инфаркт миокарда ”.

4) Лечение и режим больному А. А. Жданову проводились неправильно, т. к. заболевание инфаркта миокарда требует строгого постельного режима в течение нескольких месяцев (фактически больному разрешалось вставать с постели и проч. физические нагрузки).

5) Грубо, неправильно, без всякого основания профессор Егоров 8/IХ убрал меня из Кремлевской больницы в филиал поликлиники якобы для усиления там работы.

7/IX-48 г. Зав. кабинетом электрокардиографии Кремлевской больницы врач Л. Тимашук».

Инфарктов «не заметили» и участники организованного 31 августа в Москве консилиума. В нем участвовали профессора В.Н. Виноградов, В.Ф. Зеленин, А.М. Марков, В.Е. Незлин, Я.Г. Этингер и П.И. Егоров. Они оставались верными принципам корпоративной солидарности и подтвердили правильностъ официального диагноза, где утверждалось, что Жданов умер не от инфаркта, а от «паралича болезненно измененного сердца при явлении острого отека легких».

Врача-кардиолога еврейку Софью Ефимовну Карпай арестовали в июле 1951 года. Это она в конце войны устанавливала диагноз во время болезни первого секретаря Московского горкома и обкома партии Щербакова. Он жаловался на боли в сердце. Его также поместит в больницу, но 9 мая 1945 года ему неожиданно отменили постельный режим. Щербаков поехал смотреть caлют и на следующий день неожиданно умер.

В середине 1952 года документы, связанные с обстоятельствами смерти Щербакова, рассмотрела экспертная следственная комиссия. Одновременно она изучила материалы лечения Жданова, тоже умершего скоропостижно. Комиссия под председательством главного терапевта Минздрава СССР профессора П.Е. Лукомского пришла к выводу, что при лечении Жданова был установлен неверный диагноз, ставший несомненной причиной ускорения смерти члена ЦК. 4 ноября были арестованы профессора Виноградов, Василенко, Вовси и Б. Б. Коган.

Вскоре расследование вышло на Лидию Тимашук. Спустя несколько лет она писала: «В конце 1952 г. меня вызвали в МГБ к следователю по особо важным делам, который предложил мне написать все, что я знаю о лечении и смерти Жданова А. А. Я изложила то, что мною было написано в 1948 г. в ЦК ВКП(б) т. Кузнецову А. А. После этого меня еще вызывали в МГБ по тому же вопросу».

После этого в руки следствия попали документы четырехлетней давности, касавшиеся обстоятельств смерти Жданова. В числе «подозрительных событий» комиссией рассматривалась смерть Георгия Димитрова и лидера французских коммунистов Мориса Тореза. Был арестован бывший начальник охраны Сталина Власик, который отдал жалобу Тимашук профессору Егорову, и ряд медицинских специалистов, названных «врачами-вредителями».

Профессор Егоров признался: «Не подлежит никакому сомнению, что если бы Абакумов и Власик провели должную проверку заявления Тимашук сразу же после его поступления, то мы, врачи, виновные в гибели Жданова, были бы разоблачены еще в 1948 году».

Следовательно, смерть Жданова можно рассматривать как предумышленное убийство или как преступную халатность из-за неверно поставленного диагноза и неправильного лечения.

Уже после смерти Сталина, в 1954 году, Хрущев награди! Тимашук еще одним орденом Трудового Красного Знамени, однако в апреле 1964 года ее неожиданно уволили, она потеряла возможность получить квартиру, отказали в характеристике для получения персональной пенсии, и она умерла оклеветанной.