Закат Советской империи. От Брежнева до Горбачева. 1966–1991 - [101]

Однако помощник генерального секретаря Анатолий Черняев: «Ничего выдающегося он не сделал и не предложил, кроме борьбы за дисциплину и большей критики в газетах. Нелепо считать Андропова реформатором. Он лишь хотел исправить систему с помощью организационно-административных мер. Дело безнадежное. Просто всем хотелось, чтобы Андропов стал человеком, который спасет Россию…»

Первый отчим Юрия Владимировича — Владимир Константинович Андропов — был железнодорожным служащим, окончил или учился в Московском институте железнодорожного транспорта. Работал телеграфистом на станции На-гутской. Умер от сыпного тифа в 1919 году.

Получается, что в реальности у Андропова вымышлено все — фамилии Андропов и Федоров, отчество Владимирович и даже имя Юрий, так как его мать вышла замуж сначала за Андропова (Андропуло), а после за Федорова через несколько лет после его рождения, а реальным его отцом был кто-то из круга и веры его матери в Москве.

Первое настоящее имя Юрия Владимировича было Григорий, а не Юрий. Родился он в Москве, где его мать в 1913–1915 годах работала учительницей в гимназии, хотя в документах указывал станицу Нагутскую, говорил, что «среди наших родственников действительно была казачья ветвь», хотя свидетельство о рождении в которой получил только в 1932 году.

Странное желание, если учесть, что сам он говорил, что после Смоленской войны захваченные евреи были записаны в донские казаки, и поэтому Шолохов требовал, чтобы на роль донской казачки Аксиньи была утверждена актриса с еврейской внешностью. И даже Троцкий обосновывал свое руководство в РККА тем, что он «почти донской казак».

Отец Андропова, как подданный Финляндии, имел право добровольно вступить в Российскую армию сразу же офицером, несмотря на веру. Он погиб в годы Первой мировой войны, по автобиографии Юрия Владимировича — в 1916 году.

Партийный следователь, которому поступил донос, что Андропов — сын офицера царской армии, упрекал его не за происхождение из торговцев, а за то, что, как сын офицера царской армии, он скрывал это, придумав легенду о своем нефинляндском происхождении и рождении в Нагутской, где не было евреев, способных сразу же стать офицерами.

Андропов жаловался, что как первый секретарь Ярославского обкома ВЛКСМ он не мог работать, так как партийный следователь постоянно заставляла его писать новые реальные версии его автобиографии. Позже Юрия Владимировича стал опекать финляндский коммунист Отто Куусинен, имевший какое-то отношение к его семье.

Также Андропова защищал первый секретарь Ярославского обкома Патоли-чев, отец которого тоже был участником Первой мировой войны. Поэтому фактически обвиненная в срыве работы обкома партийный следователь Капустина свернула следствие и записала только, что он неправильно указал социальное происхождение матери, потому что о нем не знал.

Данные о том, что Андропов сын царского офицера, Капустина не опровергла, но записала, что зато никто из его родственников никогда не служил в белых армиях, а его бабушка никогда не лишалась избирательных прав, была трудящейся, так как бабушка и погибший из-за еврейского погрома 1915 года дедушка были ремесленниками, самостоятельно сбывавшими свою ювелирную продукцию, а не торговцами.

Мать Андропова, учительница музыки Евгения Карловна Флекенштейн. со слов Андропова, была не еврейкой, а приемной дочерью богатых евреев, уроженцев Финляндии, владельцев магазина «Ювелирные вещи» в Москве, ул. Большая Лубянка, дом 26 — Карла Францевича Флекенштейна и Евдокии Михайловны Флекенштейн.

Евдокия Флекенштейн продолжила заниматься торговлей в магазине «Ювелирные вещи», расположенном в принадлежавшем мужу четырехэтажном особняке по адресу Лубянка. 26, который умер во время немецкого погрома в 1915 году из-за сходства своей фамилии с немецкой. Андропов, помня об этом, хотел создать в Казахстане немецкую автономную область. Дочь Евдокии Михайловны — мать Андропова — с 17 лет работала учителем музыки в женской гимназии Ф.Ф. Мансбаха в Москве.

По версии Юрия Владимировича, Евгения Карловна развелась с классово чуждым отцом Андропова вскоре после рождения сына и после Февральской революции из-за погромов уехала жить в Тверскую область. В архиве сохранилось сочинение 18-летнего Андропова: «Февральская революция породила погромы и своры черных сотен. “Черт вас возьми, черносотенная сволочь!” — восклицает Маяковский».

Андропов рассказывал партийным следователям, что после смерти первого отчима он считал его родным отцом, потому что ему никто не рассказал об отце — офицере царской армии, а дата смерти родного отца — 1916 год. В 1919 году Евгения Карловна в третий раз вышла замуж за помощника паровозного машиниста Федорова, и вместе они работали в школе: он — учителем труда, она — музыки, пения, немецкого языка. Она умерла в 1927 году. Когда Андропов в 1931 году окончил семилетку, его официально звали Григорий Владимирович Андропов-Федоров, а его отчим продолжал работать учителем в школе.

Поэтому осведомленные коллеги в КГБ за глаза называли Андропова «Ювелиром», с намеком на то, что его дед финский еврей Карл Флекенштейн владел в Москве магазином «Ювелирные вещи».