Закат Российской империи - [20]

Цепляясь непослушными пальцами за решётку, он долго полз к краю отстойника, рассчитывая после передышки рвануть вплавь к ведущей наверх лестнице, что впивалась железными скобами в его стену.

Вот только реальность внесла коррективы в план беглеца.

Над головой Деда раздался гул и роботизированный комплекс начал очередной цикл работы. Рука-насос нырнула в воду и пошла по решётке. Вверх-вниз, вверх-вниз, с неотвратимостью самой смерти приближаясь к краю, на котором за выпирающую из воды решётку цеплялся машинист.

Выгадать передышку — не вышло.

Дед рванулся прочь, молясь о том, чтобы хватило сил на этот рывок. Плыл кролем, вольным стилем, стараясь расслабить тело и дышать ровно в нужные для этого моменты. Не молодой уже дядька уважал плаванье, хаживал с детьми в бассейн, но дети выросли, а он давно не практиковался.

Зато пропустить рюмку-другую не забывал.

Течение в отстойнике было существенным, но блуждающий в крови Деда адреналин исправил ситуацию. Помог уставшим мышцам совершить последние усилие и спустя половину минуты грубые пальцы машиниста сомкнулись на железных скобах узкой лестницы.

Выползая наверх, Дед думал, что сдохнет. Ляжет, раскинет руки в стороны… и спокойно помрёт.

Но у него не вышло.

Хапнув ртом очередную порцию пропитанного вонью воздуха, машинист проблевался, испачкав металлический мостик, на который только что выбрался. От примесей вредных газов, которыми он надышался — кружилась голова, а мышцы становились вялыми.

Нормально соображать в таких условиях у измученного человека не выходило. Он просто полз вперёд на четвереньках ничего не видя вокруг, кроме бортов металлического мостика, которые служили ему ориентиром.

Дела Деда были очень плохи. Ему требовалось убраться из этого помещения куда-то, где будет чистый воздух, или как минимум найти маску. Работникам очистных сооружений, несмотря на хорошую вентиляцию, не разрешалось находиться у первых отстойников без защитных средств. Чего же в таком случае говорить о машинисте, который уже успел настрадаться вдоволь.

Пара армейских ботинок, появившихся в поле его зрения, заставили Деда притормозить.

Подняв взор выше, он с удивлением увидел перед собой крупного подростка, одетого в жёлтую кожаную куртку на голое тело, штаны цвета хаки на подтяжках и вооружённого выкрашенной в золотистый цвет битой.

Внешний вид парня навевал ассоциации с попугаем. И был бы даже смешон, если бы не жестокое выражение карих глаз и глумливая усмешка за забралом химической маски.

Прежде чем бита описала дугу и вломилась в лицо Деда слева, напрочь обрубая сознание, он успел подумать:

«Какая безвкусица…»

Глава 6. День четвёртый: молчаливый спаситель

Борзу начинало казаться, что он привык.

Привык к бесконечному сумраку дня. К состоянию сонного организма, чью реакцию подхлёстывали таблетки тоника. И даже к спёртому, влажному воздуху внутри маски.

Несмотря на продолжающийся, масштабный пожар в центре Приморьева, охвативший множество улиц, видимость заметно возросла. Дым огромным столбом уходил к чёрным тучам, посыпал головы бойцов пеплом и сажей, но пыль от обрушения огромного количества зданий уже осела и больше не забивала приборы визуального наблюдения.

Душа снайпера была отражением умирающего города. Мрачное беспокойство, приправленное толикой решимости, поселилось в её глубине.

Военная служба не сказка. В тяжкие минуты он всегда словно брал и отрезал все мысли о доме, концентрируясь на предстоящих задачах. Вот и сейчас, все его мысли занимала лишь улица, в которую он всматривался через оптику своего автомата.

Наблюдаю движение.

Кардинал увёл остатки своих бойцов из Зареченского района. Воспользовался одним из уцелевших мостов и увёл. Мост за собой подорвали, на всякий пожарный. От тех, кого с лёгкой руки кого-то из бойцов окрестили «собирателями плоти» любая перестраховка хороша.

Слепок памяти, запись, продемонстрированная Кардиналом своим людям, расставила точки над i. Корпорация A.R.G.E.N.T.U.M. не эвакуировала людей, а вводила их в состояние схожее с коматозным и вывозила словно животных, предназначенных на убой. Кроме того, среди обнаруженных в разбитом транспорте трупов не было калек или тяжело раненных чьи раны были получены в первые дни войны. Зато целый холодильный отсек был полон разнообразного биоматериала. В основном — мозгов.

А это значило, что вместо оказания помощи тяжёлым трёхсотым[6]… их пускали на требуху.

— Вижу, передаю по цепочке.

Новый сержант, в отличии от погибшего под огнём японского меха, предпочитал отвечать голосовыми командами. Но Борзу было всё равно, лишь бы дело своё знал.

Головняк рассредоточился по улице. Растянулся как можно дальше друг от друга. Люди быстро впитывали в себя боевой опыт. И повторять судьбу азиатов, перешедших мост тремя цепочками и погибших под перекрёстным огнём — им не хотелось.

Бойцы передвигались с большой оглядкой. От дома к дому парами, проверяя следы в пепле, ныряя в разбитые подъезды и заглядывая штурмовыми дронами-мухами в раззявленные пасти выбитых окон.

Чужая смерть не учит только дураков.

Штурмовая рота шла окраинами к завокзальному району. Капитан сказал, что веры старым приказам нет, и что теперь штурмовики сами по себе. Основная задача — уничтожение иноземных захватчиков, отрядов корпорации и спасение людей. Но для начала им следует занять опорный пункт, место, в котором люди смогут закрепиться.