Закат Птолемеев - [72]

Он попросил верного раба Эроса вонзить меч ему в сердце — таков был их давний уговор. Эрос взял меч, примерился и нанёс удар себе. Когда раб упал мёртвым у ног своего господина, Антоний взглянул на него с восхищением и сказал:

— Ты хорошо показал, как это делается!

Но сам он поразил себя мечом не так ловко — удар пришёлся в живот и оказался слишком слабым. Антоний упал на постель, обливаясь кровью, однако не потерял сознания, а стонал и молил окружающих добить его; но все разбежались, оставив его бившегося в конвульсиях, кричавшего от боли и ужаса. В этом положении его нашёл секретарь Клеопатры — Диомед.

— Царица ещё не совершила самоубийства. Она жива и жаждет тебя видеть, — сказал он.

Диомед созвал рабов, которые на руках отнесли Антония к усыпальнице. Но подъёмная дверь в виде тяжёлой плиты была уже опущена. Клеопатра с двумя рабынями, укрывшимися вместе с ней, выбросила через верхнее окно верёвки. Ими обмотали раненого, и женщины с трудом втянули наверх истекавшего кровью и почти лишившегося чувств Антония.

Когда Антоний наконец оказался внутри, царица уложила его на своём ложе и накрыла одеждами. Она горько плакала, называя его своим мужем и господином.

Антоний попросил вина, выпил немного и произнёс ещё несколько слов. Он уговаривал Клеопатру не отчаиваться и заняться своими делами. А свою жизнь он считает счастливой: в ней было много прекрасных минут, он был одним из самых прославленных людей, обладал величайшим могуществом и теперь умирает достойно, как подобает римлянину, побеждённому римлянином.

Не успел Антоний испустить последний вздох, как перед входом в усыпальницу появился посланец Октавиана — Гай Прокулей. Гай Прокулей пользовался репутацией человека безупречного, и Антоний советовал Клеопатре из всего окружения Октавиана доверять только ему.

Тем не менее царица не впустила Прокулея внутрь: они разговаривали, разделяемые плитой. Клеопатра требовала, чтобы Октавиан пообещал сохранить её детям трон; Прокулей же призывал её положиться на милосердие сына Цезаря.

Едва ушёл Прокулей, как прибежал другой сподвижник Октавиана, Галл. Он тоже вступил в долгие переговоры с царицей. А Прокулей между тем приставил лестницу к тому самому окошку, через которое подняли Антония, и спрыгнул внутрь. Одна из рабынь, увидев его, крикнула своей госпоже:

— Тебя схватят живой!

Клеопатра обернулась и выхватила кинжал, намереваясь заколоть себя. Но римлянин быстро подбежал к ней и, схватив её обеими руками, вскричал:

— Ты несправедлива к себе и Цезарю! Позволь ему проявить человеколюбие! Это милосерднейший правитель, а ты хочешь, чтобы в нём видели злодея!

Прокулей отнял у царицы кинжал и осмотрел её платье — он опасался, что она спрятала в одежде яд.

Октавиан поручил своему вольноотпущеннику Эпафродиту внимательно следить за тем, чтобы Клеопатра не лишила себя жизни. Вместе с тем ему было приказано вести себя учтиво и заботиться о царице.

Смерть Клеопатры

Через несколько дней состоялись пышные похороны Антония. Октавиан не препятствовал исполнению обряда и даже приказал доставить всё, что царица сочтёт нужным, для придания блеска траурной церемонии.

Ещё прежде, рыдая в усыпальнице над умирающим Антонием, Клеопатра расцарапала себе грудь и лицо. На месте царапин образовались язвы, поднялся жар. Она была рада этому, потому что задумала под предлогом болезни отказаться от пищи и таким образом расстаться с жизнью. Об этом рассказывал позднее её личный врач. Но Октавиан пригрозил убить её детей, если она не прекратит голодовку. Угроза подействовала немедленно.

Вскоре Октавиан сам посетил царицу. Об этой встрече рассказывают два автора: Плутарх и Дион Кассий [107]. Их версии, несмотря на кажущееся различие, не противоречат одна другой. Используя оба повествования, мы можем следующим образом воспроизвести ход этого свидания.

Когда Октавиан вошёл в покои, царица, непричёсанная, в лёгкой тунике, отдыхала на низком ложе. Она тут же вскочила и припала к его ногам. Октавиан просил её лечь и сам сел подле. Последний раз он видел Клеопатру шестнадцать лет назад в Риме. Тогда царица даже не обратила внимания на мальчика, от которого сейчас зависела её судьба.

Клеопатра начала с попыток оправдаться. Она старалась обвинить во всём Антония, говорила об его упрямстве и злой воле. Но когда Октавиан напомнил некоторые факты, она тотчас же переменила тему разговора.

В помещении, где они беседовали, находились портреты и скульптурные изображения Цезаря. Здесь же Клеопатра хранила его письма. Она стала читать отрывки из них, то и дело, словно мимоходом, но многозначительно добавляя, что это письма его, Октавиана, отца. Отрывки, которые она читала, были полны самых пылких заверений в любви. Время от времени с уст Клеопатры срывались как бы безотчётные вздохи:

— К чему мне теперь твои письма!.. О, почему мне не дано было умереть раньше тебя!.. Но если он рядом, то и ты со мной!

Октавиан слушал её невозмутимо. Наконец он проговорил, не поднимая глаз:

— Не падай духом. Я не причиню тебе зла.

Затем Клеопатра вручила Октавиану список своих драгоценностей. Но в этот момент присутствовавший при беседе управляющий царицы упрекнул её, что список неполон. Тогда царица вскочила с ложа, схватила управляющего за волосы и начала бить его по лицу. Октавиан, рассмеявшись, остановил этот приступ ярости.