Закат на Авеню Монтень - [37]

— Будь я проклят. Не думал, что этот отвратный костюм будет так здорово смотреться. Я уже начинаю жалеть, что отдал его тебе.

— Спасибо тебе, Сисар, я этого не забуду, а теперь извини, мне надо ехать.

Тот молча закивал головой.

— Да-да, знаю, работа не ждет, но не думай, что сегодняшний прием был за счет заведения. Я пришлю тебе чек за услуги.

После этих слов, он помог мне дойти до двери, где мы и расстались. Дверь захлопнулась сразу же, как только я покинул порог его квартиры. Медленно перешагивая со ступеньки на ступеньку, я все чаще задумывался о Софи. Не знаю почему, но после слов Хамона о том, что Синьен убьет любого кто так или иначе связан со мной, я начал переживать за Дюпон. Она была еще молодой и смерть в таком возрасте не могла не печалить. Значит нужно вернуться к ней и предупредить ее, сказать, чтобы она уехала из города на время и побыла там всего пару недель, пока вся эта буря не утихнет. Ведь, когда я завершу начатое, даже самая захудалая газетенка не сможет об этом промолчать.

* * *

Софи была дома. В такое время, когда работа в маленьких офисных конторах только разгоралась, она уже возвращалась домой. Уставшая, слегка с растрепанными волосами, Дюпон молча стояла напротив большого окна. То опуская, то снова поднося ко рту тоненькую сигарету, она ждала моего появления, и когда машина показалась во дворе, тут же выбежала на улицу. Мне было приятно это знать, что еще кто-то в этом мире ждет твоего возвращения, было на вес золота. Она скромно обняла меня, потом посмотрела в глаза и тихо заговорила.

— Я думала, что ты уже не вернешься.

— Ну что ты, прошлый раз был ошибкой, больше так не повторится.

— Ты обещаешь?

— Да.

Обняв мою перевязанную руку, она зашагала вместе со мной в дом. Все уже было готово: еда на столе дожидалась нас. Мы сели друг напротив друга и принялись поглощать еду.

— Что с твоей рукой?

Как бы невзначай спросила Софи.

— Ничего серьезного, простая профессиональная травма, врач уже обо всем позаботился. Не переживай.

Она замолчала, но вскоре, терзаемая внутренними переживаниями, вновь заговорила.

— Я тут хотела кое-что сказать тебе. Я поговорила с Бюжо — дело в отношение тебя будет остановлено и закрыто в ближайшее время. Ты больше не будешь проходить как подозреваемый.

— Даже не знаю что и сказать. Вроде надо благодарить, ты избавила меня от всего этого, но с другой стороны — ты поступила не очень правильно, подошла к вопросу предвзято.

— Я поступила так, как посчитала нужным, — ее голос тут же стал грубее и громче. — Не надо учить меня, Дидье, я прекрасно знаю что сделала.

— Хорошо, мне не хотелось тебя обидеть, но как ты объяснила Бюжо мое отсутствие?

— Я ему все рассказала.

— Что!? — небольшой кусок мяса чуть не встал у меня поперек горла, когда я услышал слова Софи. — Повтори, что ты сказала.

Она несколько замялась, услышав мой тон. Софи поняла, что за попыткой сделать доброе дело, сама того не подозревая, наделала еще больше проблем.

— Я сказала Бюжо, что ты жив и находишься в данный момент у меня.

— Еще кто-нибудь мог это слышать?

— Нет, когда мы все это обсуждали, в кабинете никого не было.

Но это уже не имело значение, теперь о том, что я жив, знал наверняка и Синьен, а значит механизм должен был быть запущен уже в самое ближайшее время. Нужно было срочно что-то предпринять.

— Я чего-то не знаю, Дидье? Почему ты так волнуешься, чтобы никто не узнал о том, что ты выжил в той аварии?

— Прости, сказать пока не могу, но одно я знаю точно, тебе надо уехать из города на пару дней. Не спрашивай почему, просто уедь, я позвоню тебе, когда можно будет вернуться.

— Ты с ума сошел, Лефевр! Что значит уехать? Куда, да и зачем?

Сложно было врать. Да и не умел я это делать, особенно в отношении женщин. Она ждала ответов, но я был не в состоянии дать их ей. Ведь тогда, она может очень сильно пожалеть, что закрыла в отношении меня расследование. Слишком много дерьма могло всплыть, стоило мне только открыть рот. Нет, еще не пришло время каяться, еще рано, и я просто ушел от ответа на ее вопросы. Она видела, что я был чем-то взволнован, но так и не решилась выяснить это. Мы просто сидели друг напротив друга и изредка поглядывали по сторонам.

— Софи, ты должна понять меня, все то, что началось с момента той автокатастрофы, уже не имеет к тебе никакого отношения. И от того, что я скажу про все это, легче тебе самой не станет. Мне просто по-человечески не хочется ввязывать тебя во всю эту историю.

Она улыбалась.

— Ты не исправимый лжец, Лефевр. Как тебе удается так жить. На обмане и недомолвках. Я могу тебе помочь. Я хочу тебе помочь! А ты строишь из себя супергероя и пытаешься меня выслать из города. Неужели ты не понимаешь, что ты мне не безразличен и я не могу вот взять и, бросив все, уехать из Парижа. Разве та ночь была ни о чем?

— Нет. Та ночь была для меня всем. Именно поэтому я хочу, чтобы ты уехала из города. Мне так же нужно съездить к Мари и сказать ей тоже, что и тебе.

Больше слов не было. Я вытер лицо, встал из-за стола и, попрощавшись с ней, направился к выходу. Что я мог ей сказать, ведь я и так зашел слишком далеко. Старый дурак. Не нужно было давать женщине надежду, если ты не в состоянии выполнить обещанное. И теперь, когда водоворот только начинал раскручиваться, а неприятности скопом окружать меня, я еще сильнее почувствовал, что обязан этой женщине. Грустно осознавать, что женщина плачет, а ты никак не можешь этому воспрепятствовать, и просто молча, развернувшись к двери, уходишь прочь. Я слышал как она плакала, как разлетались в сторону куски от разбившейся посуды, как она проклинала меня. Я все это слышал, но ничего не мог сделать. Даже когда машина удалялась от ее дома, моя голова была целиком и полностью заполнена ее. Этим человеком, который в одночасье стал для меня дороже всех денег и званий, который встал на одну линию с моей семьей. Я не мог допустить, чтобы она пострадала из-за меня, чтобы стала предметом для торга между мной и Синьеном, а зная этого человека, я не мог сбросить такой вариант со счетов. Он мог пойти на все: я убил его сына, забрал часть его товара, нагло обвел вокруг пальца и оставил без хорошей доли заработка. Такие люди не прощают подобного, а значит, все могло случиться в самое ближайшее время.