— Скучаешь?
Дед опрокинул в рот рюмку и закинул следом тонкий ломтик мяса. Напротив, стояла одна из тех, кто впахивал весь день на тяжёлых, непривычных для современных женщин работах, а по вечерам искал для себя лучшей жизни. Лет двадцать на вид, в прежние времена на бывшего машиниста такие не кидали даже взгляда. На лице следы косметических биоприсадок. Слишком идеальные черты, большие глаза и полные губы.
Дед пожал плечами и указал на место подле себя:
— Скучаю.
* * *
Новый рейд, новые лица.
Дед мазнул глазами по одежде горемык и сказал:
— Идёте след в след, держите дистанцию в три метра, включаем контроль ИскИном. Команда «газы» означает, что вы немедленно должны применить средства индивидуальной защиты.
И обращаясь к Волку, который осматривал последнего из выстроенной в ряд четвёрки мужиков, спросил:
— Ну что там?
Волк вернул химическую маску топтуну:
Модернизированные рабочие маски. Экранированная одежда, но больше ничего нет. По краю очага с такими не проскочишь, придётся по чистому идти, иначе нахватаются.
Дед махнул в сторону блокпоста на выходе из общины:
— Ну всё, выдвигаемся! Если будет страшно и решите заорать лучше сами себя удавите, потому что мёртвый город шумных любит только в качестве корма. Ходу-ходу!
Таскалы потянулись за Волком. Эти не были добровольцами или наёмниками. Заказ на выход подкинула община, наняв в качестве проводников двух зарекомендовавших себя старателей. А в качестве носильщиков, администрация закрепила за ними штрафников.
Подобная ситуация прямо скажем была для старателей аховой. Горемыки двигались нехотя, словно в штаны нагадили, но прямых приказов всё же слушались и старались держать дистанцию.
Алкоголики и идиоты, пробухавшие свою смену или совершившие иной проступок в рамках возложенных на них рабочих обязанностей.
Дед лично настоял на том, чтобы ознакомиться с личными делами. И по итогу их анализа заключил, что людишки в рейд идут скверные. Другими община старается не рисковать. Либо ты сам выбираешь связанную с риском судьбу, либо ни на что другое просто не годен.
Глядя на спину замыкающего топтуна, плюгавенького мужичка лет сорока, старатель был уверен, что один единственный рейд заставит их пересмотреть свои взгляды на жизнь и взяться за ум.
А если не заставит, что ж… топтунам в мёртвом городе всегда рады.
Сегодня им не нужно будет выходить на поверхность. Только тоннели, только хардкор. Задачей группы было свинтить детали одного из массивных вентиляционных фильтров и доставить их в общину, прямо из диких, промороженных низинных улиц.
По ту сторону аварийного шлюза стоял страшный холод. На дворе начало марта, второй год от конца четырёхдневной войны, а толстый слой наледи и не думал сходить, вымывая заразу в самые глубокие уровни низинного города.
Плюсы такого положения были в резком снижении активности изменённых. А минусы, заключались в обязательном наличии трещотки и дополнительной, зимней одежды.
Стоячая вода, не успевшая очиститься от излучения импульса, проникла в подземелье и застыла здесь чёрным, ледяным панцирем, излучающим смертельную угрозу. Провалиться под такой лёд означало верную смерть, а хоть сколько-нибудь длительное путешествие по краю очага или через него, требовало наличия хорошей, экранирующей экипировки.
Волк нёс на своём поясе сразу два детектора, свой и напарника, на случай если один из них окажется неисправным. К сожалению, научный отдел так и не удосужился произвести вариант трещотки с синхронизацией через биотический блок, а значит, что все данные приходилось фиксировать с помощью имеющихся у людей органов чувств.
Держимся центра перрона, к стене не жмёмся.
Волк увидел, как змея отряда отклонилась и немедленно поправил людей. Жаться к стенам и в самом деле не следовало. Узкие проходы в боковые тоннели, трещины и покрытые толстым слоем льда «окна» на втором ярусе, являлись источником смертельной опасности.
Активность изменённых снизилась, но не исчезла вовсе.
Топтуны не были оснащены комплексами визуального контроля и поэтому в темноте были слепыми словно новорождённые кутята. Дед не разрешал им активировать фонари и поэтому они шли, ориентируясь по скрипу шагов впередиидущего и очертаниям его спины. А Волк вёл их в обход способных заставить оступиться препятствий.
Каждый раз, когда Дед задумывался о положении этих людей у него по коже, пробегали волны мурашек. Толстый слой льда скрыл под собой аварийные лампы и низинные улицы были погружены во мрак, непроницаемый и маскирующий в своей толще сотни смертельных угроз.
Но именно для этого старатели и взялись за этот заказ — привести топтунов живыми.
У горемык из личного оружия в наличии был исключительно холодняк. Тесаки, кустарным образом превращённые в шоковое оружие и в некоторых случаях оснащённые плазменной дугой. Против одиночной низшей твари обладая должной реакцией отмахаться можно, но не более.
В отличии от таскал, чеченец был оснащён не в пример лучше. Механический щит, в сложенном своём состоянии висел поверх прямоугольного рюкзака, притороченный на парамагнитные крепления. Пистолет-пулемёт ждал своего часа в кобуре на поясе, пули к нему были гораздо дороже чем стержни к соколу, который Волк нёс на сложенных на груди руках. А очки визуального контроля со встроенным проссеивателем помех, без труда разгоняли темноту, даруя сносную картинку.
