Закаспий - [5]
- Ну, вот так-с, - удрученно произнес фельдшер.- Жизни конец, а делу начало. Пойдемте, надо засвидетельствовать... смерть-с.
Фельдшер вынул из нагрудного кармана парусинового кителя часы, посмотрел на стрелки, защелкнул крышку и зашагал в околоток. Лесовский и брат милосердия последовали за ним. У входа в процедурный кабинет стоял парень-туркмен, приехавший сюда с инженером. Лицо его было бледным, губы нервно кривились.
- Помирал братишка, - выдавил он из себя по-русски.
- Что поделаешь, - отозвался Лесовский и предупредил: - Ты подожди, не уходи никуда.
- Как фамилия умершего? - спросил фельдшер, прикрыв простыней искаженное смертью лицо арестанта.
- Понятия не имею. - Инженер пожал плечами и беспомощно посмотрел на дверь. - Эй, парень! - позвал он туркмена. - Ты не знаешь, как его звали?
- Хамзал его имя, - отозвался туркмен.
- А фамилия как?
- Откуда знаю.
- Ну вот, - заворчал фельдшер. - Документы-то какие-нибудь у умершего, небось, имеются. Не у него, так у Теке-хана. Хочешь не хочешь, а придется Теке-хану впутываться в эту неприятную историю, да и вам тоже, Николай Иваныч. Прежде всего, как свидетелю смерти. И этого парня, который с вами прибыл, впишем. Как твоя фамилия?!
- Ай, не надо меня, - умоляюще попросил туркмен.
- Надо, милок, без этого не обойтись. Всякая смерть оправдания требует. Как тебя зовут, как отца величают - говори.
- Бяшим зовут. Отец - Кара. Значит Бяшим-Кара.
- Где русскому языку научился? - откровенно заинтересовался своим помощником Лесовский.
- Ай, школа не ходил, - смутился Бяшим. - Базар много ездил, там много русских есть. Шкурка ягненкин в базар таскаим, в мастерской отдаем. Там шапка один мастер Яша шьет. Ему шкурка отдаю, у него деньга беру - Теке-хану везу.
- Ну что ж, распрекрасные господа, - вмешался в разговор фельдшер. - Надобно нам еще одну, приставскую, подпись получить. Без нее мертвеца не похоронишь. Следуйте за мной.
Приставство находилось рядом, в кирпичном квадратном доме, с небольшим айваном и садиком. Подымаясь по ступенькам на айван. Лесовский услышал стрекот «Ремингтона», догадался - печатает Лариса - дочь фельдшера. Войдя в помещение следом за штабс-капитаном, он увидел барышню с уложенными венчиком русыми волосами, в простеньком платье.
Сероглазая, с яркими припухлыми губами, с капризной улыбкой, она бросила взгляд на Лесовского, вынула из каретки лист и вновь, более пристально, посмотрела на инженера.
- Ларисочка, беда у нас, - сказал фельдшер. - Султанов у себя?
- Да, папа. А что случилось?
- Пока не спрашивай, потом, - штабс-капитан махнул рукой и вошел к приставу. Через минуту пригласил в кабинет Лесовского.
Войдя, инженер увидел за столом костлявого, в пенсне, с большой лысой головой кавказца в форме подполковника. Пристав любезно предложил посетителям сесть. Лесовский торопливо рассказал о случившемся, упомянув о том, что умерший из заключенных.
- Значит, Теке-хан взялся за очистку и углубление своего кяриза, - то ли спросил, то ли сказал самому себе Султанов. И, приподняв пенсне, вопрошающе посмотрел на Лесовского. - Вероятно, это вы привезли на кяриз заключенных?
- Ну что вы, господин подполковник! Я понятия не имею, каким образом они там оказались, - пояснил инженер. - Если верить хану, то ему способствовал какой-то граф.
- Граф? - Глаза Султанова живо сверкнули. - Это любопытно. Однажды вашего любезного Теке-хана видели в компании с графом Доррером. Может, это он?
- Не знаю, право. - Инженер пожал плечами.
Пристав немного подумал, не спеша прочел заключение о смерти некоего Хамзала и спросил его фамилию. Не добившись ответа на вопрос, сокрушенно развел руками.
- Ну, господа, это уже слишком. Слишком много неясного. Я, пожалуй, сегодня сам отправлюсь к Теке-хану.
- А что делать с мертвецом? Прикажете захоронить? - фельдшер, поднявшись со стула, вопросительно уставился на пристава.
- С похоронами придется подождать, - возразил Султанов с усмешкой. - Отнесите мертвеца покуда в подвал. Надо выяснить, по крайней мере, кому его хоронить. Может быть, найдутся родственники.
В ауле Теке-хана дехкане, уже забыв о происшествии в кяризе, занимались своими обычными делами: женщины доили верблюдиц, мужчины пили чай. Лишь на подворье Теке-хана все еще наблюдалось беспокойство. Женщины, переговариваясь между собой, жалели несчастного курда. Слуги напускали на себя озабоченность, ибо слишком озабоченным выглядел сам Теке-хан. Он то и дело выходил к воротам или посылал кого-нибудь посмотреть, не едет ли из Бахара инженер.
Но прежде чем показалась вдали ханская пролетка, в аул въехал небольшой отряд во главе с подполковником Султановым. Караковый жеребец лихо встал на дыбы возле самых ворот, отчего ханские слуги попятились, а детвора разбежалась в разные стороны. Султанов был в белом шелковом кителе, в фуражке под белым чехлом и таких же перчатках. В руках - стек. Не здороваясь ни с кем, он ударил стеком по голенищу сапога, словно для устрашения, и въехал во двор. Теке-хан сидел на тахте, пил чай, когда гость появился во дворе, нехотя и лениво поднялся.
- Дорогой Султан-бек, как хорошо, что вы навестили меня. Давно вас не видел. Садитесь, выпейте пиалу чая.
Исторический роман Валентина Рыбина повествует о борьбе хивинских туркмен за независимость и создание собственного государства под предводительством известного туркменского вождя Атамурад-хана.Тесно с судьбами свободолюбивых кочевников переплетаем ся судьба беглого русского пушкаря Сергея. Проданный в рабство, он становится командующим артиллерией у хивинского хана и тайно поддерживает туркмен, спасших его от неволи.
Творчеству писателя Валентина Рыбина — автора поэтических сборников «Добрый вестник», «Синие горы», «Каджарская легенда», повести о пограничниках «Тайна лысого камня», — присуща приверженность к историческим темам.История зарождения великой дружбы русского и туркменского народов с особой силой волнует писателя. Изучению ее В. Рыбин отдал немало творческих сил и энергии. Роман «Море согласия» — плод напряженного труда писателя. Он повествует о первых шагах сближения русских и туркмен, о тех драматических событиях, которые разыгрались у берегов Каспия полтора столетия назад.
В новом романе писатель лауреат Госпремии ТССР им. Махтумкули В. Рыбин рассказывает о жизни Туркменистана с 1924 по 1945 год — время строительства социализма, первых довоенных пятилеток и периода Отечественной войны. Через трудные испытания проходят герои романа — братья Каюмовы — Ратх и Аман. Тесно переплетаются с их судьбой в судьбы красных командиров — Ивана Иргизова, Василия Чепурного, Сергея Морозова.Роман написан на основе подлинных событий.
Писатель В. Рыбин, лауреат Государственной премии имени Махтумкули, автор известного романа «Море согласия», свой новый роман посвятил русско-туркменским связям XIX столетия. В нём показан период 30—40-х годов, когда на российском престоле сидел царь-тиран Николай I, когда Ираном правил не менее жестокий Мухаммед-шах, а в Хиве и Бухаре царил феодальный произвол ханов. Четыре государя вели в тот период жесточайшую борьбу за туркменскую землю. А кочевники-туркмены боролись за свою независимость, за обретение государственности.
Валентин Федорович Рыбин лауреат Государственной премий ТССР им. Махтумкули. В настоящую книгу вошли повесть «Царство Доврана» и рассказы «Берёг загадок», «Член кооператива», «Джучи», «Сотый архар».
Автор романа «Знойная параллель» — лауреат Государственной премии имени Махтумкули Валентин Рыбин известен читателям по сборникам стихов .«Добрый вестник», «Синие горы», «Каджарская легенда», повести «Тайна лысого камня», рассказам и историческим романам «Море согласия», «Государи и кочевники», «Дым берегов». Основная, главенствующая тема писателя — дружба народов. Вот и в новом романе В. Рыбина рассказывается о том, как зарождалась пролетарская дружба между русскими рабочими Подмосковья и туркменскими дехканами, о том, какую силу она обрела и как широко разлилась по всей стране.Роман «Знойная параллель» — произведение многоплановое, затрагивающее многие стороны современной жизни.
Книга рассказывает о жизни и замечательной деятельности выдающегося русского флотоводца, адмирала Федора Федоровича Ушакова — основоположника маневренной тактики парусного флота, сторонника суворовских принципов обучения и воспитания военных моряков. Основана на редких архивных материалах.
«…Хочу рассказать правдивые повести о времени, удаленном от нас множеством лет. Когда еще ни степи, ни лесам конца не было, а богатые рыбой реки текли широко и привольно. Так же и Воронеж-река была не то что нынче. На ее берегах шумел дремучий лес. А город стоял на буграх. Он побольше полста лет стоял. Уже однажды сожигали его черкасы: но он опять построился. И новая постройка обветшала, ее приходилось поправлять – где стену, где башню, где что. Но город крепко стоял, глядючи на полдень и на восход, откуда частенько набегали крымцы.
Роман Д. С. Мережковского (1865—1941) «Воскресшие боги Леонардо да-Винчи» входит в трилогию «Христос и Антихрист», пользовавшуюся широкой известностью в конце XIX – начале XX века. Будучи оригинально связан сквозной мыслью автора о движении истории как борьбы религии духа и религии плоти с романами «Смерть богов. Юлиан отступник» (1895) и «Антихрист, Петр и Алексей» (1904), роман этот сохраняет смысловую самостоятельность и законченность сюжета, являясь ярким историческим повествованием о жизни и деятельности великого итальянского гуманиста эпохи Возрождения Леонардо да Винчи (1452—1519).Леонардо да Винчи – один из самых загадочных гениев эпохи Возрождения.
«… – Сколько можно писать, Рембрандт? Мне сообщили, что картина давно готова, а вы все зовете то одного, то другого из стрелков, чтобы они снова и снова позировали. Они готовы принять все это за сплошное издевательство. – Коппенол говорил с волнением, как друг, как доброжелатель. И умолк. Умолк и повернулся спиной к Данае…Рембрандт взял его за руку. Присел перед ним на корточки.– Дорогой мой Коппенол. Я решил написать картину так, чтобы превзойти себя. А это трудно. Я могу не выдержать испытания. Я или вознесусь на вершину, или полечу в тартарары.
«… Жизнь викингов была полна приключений на больших просторах суши и моря. Бывая в различных странах, я пытался увидеть какие-нибудь следы их, чтобы лучше понять, что же это были за люди. Ведь любопытно, например, что осталось от эпохи викингов в Швеции и Дании, Финляндии и Иране, Египте и Тунисе, во Франции и Англии, в Болгарии и Ливане… Не упускал я из виду викингов и в Эстонии, на Нижней Волге и Каспии, на днепровских берегах и в Новгороде…А что говорить о знаменитых сагах, посвященных далеким, далеким временам, в частности, о сагах Снорри Стурлусона? Это несомненно правдивые рассказы о повседневном житье-бытье и битвах викингов.
Книга Кондратия Биркина (П.П.Каратаева), практически забытого русского литератора, открывает перед читателями редкую возможность почувствовать атмосферу дворцовых тайн, интриг и скандалов России, Англии, Италии, Франции и других государств в период XVI–XVIII веков.Сын короля Сигизмунда I и супруги его Боны Сфорца, Сигизмунд II родился 1 августа 1520 года. По обычаю того времени, в минуту рождения младенца придворным астрологам поведено было составить его гороскоп, и, по толкованиям их, сочетание звезд и планет, под которыми родился королевич, было самое благоприятное.