Закалка клинка - [33]

– Да, но мы так не делаем. Во всяком случае, ты так не делаешь.

Насколько я помню, ты сам предложил свою помощь…

– Хорошо, извини, – Геннадий сжал лицо в ладонях, – взаимные обвинения ни к чему не приведут. Мы не можем управлять ситуацией, но ведь кто-то может!

– Как ты верно заметил, – вздохнул старец, – я Патриарх Перимадеи, ты – Архимандрит городской Академии. Мы отказались от помощи в тот момент, когда приняли высокий сан.

– Натурал, – неожиданно произнес Геннадий. – Натурал может решить эту проблему.

– Но ведь мы только что установили, что он, вероятно, не имеет представления о собственной силе. Даже если нам удастся убедить его, где гарантия, что сознательно он сможет помочь нам?

– По-моему, у нас нет выбора.

– К сожалению, – Алексий ссутулился, так что под бородок коснулся груди, – но как мы найдем твоего натурала? Не бродить же по городу, уповая на случайную встречу.

Архимандрит долго не отвечал, затем вздохнул и сказал:

– Боюсь, это единственное, что нам остается.

– Но это займет годы! Кроме того, я не имею…

– Я знаю, – прервал его монолог Геннадий. – Хочу еще более огорчить тебя. Ты исходишь из предположения, что натурал живет в городе. А если он чужестранец? Если он приехал по делам и через день-два отправится обратно? Или вообще уже уехал?

– С чего ты взял?

– Ну, подумай сам: если это горожанин, почему мы не столкнулись с его работой раньше? Маловероятно, что до сегодняшнего дня его сила не проявлялась.

– Не исключено.

– И тем не менее маловероятно. Сила, которая материализует полуосознанное желание…

– У тебя нет доказательств.

– Мои наблюдения, помнишь? Я был в зале суда.

– Согласен, – вздохнул Алексий. – Что ты предлагаешь?

Геннадий пожал плечами.

– Не могу предложить ничего лучше, как прочесать улицы. Хотя никакой гарантии, что…

– Поставить ловушку, – неожиданно воскликнул Патриарх – причем ловушку не в прямом смысле, а приманку. Нечто, что заставит его бессознательно применить свою силу.

– Великолепная идея. Как ты предполагаешь осуществить ее?

Алексий шумно вдохнул и щелкнул себя по носу…

– Не знаю, – признался он.

Геннадий нагнулся вперед, так что кончик его бороды коснулся пальцев рук.

– Наверняка существует человек, к которому мы могли бы обратиться за советом.

– Я же много раз говорил тебе, что…

– Нам нужен профессионал, – ответил Архимандрит. – Сколько посвященных сейчас в городе? Тысячи. Среди них наверняка найдется тот, кто занят изучением именно этой, ничтожной, в сущности, области Закона. Каждый должен что-то изучать.

– Иными словами, ты предлагаешь созвать капитул, объявить всем, что мы оказались в отчаянном положении и вежливо поинтересоваться, не подскажет ли кто ответа. Я тебя умоляю, Геннадий.

– Будем действовать осмотрительно. Предлагаю опубликовать Манускрипт, полный ошибок, и подождать, когда кто-нибудь выступит с опровержением.

– Потрясающе. Ты представляешь, сколько это будет продолжаться? – Если твое предположение верно, натурал к тому времени может покинуть город. Мы не можем терять столько времени.

– Как собираешься действовать?

– Методом исключения. Ловушка для натурала. – Алексий устало смотрел поверх сцепленных пальцев на свечу, стоящую на полу в центре кельи. – Все лучше, чем сидеть здесь и пререкаться. – Он выдавил измученную улыбку. – Забавно, правда? В этой области нас считают мастерами.

– И мы таковыми являемся, – угрюмо отозвался Геннадий.

– Это-то меня и беспокоит.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Лордан проснулся и обнаружил, что сорочка пропитана кровью. Он тщательно осмотрел рану, сменил компресс из шерсти и болотного мха и натянул новую рубаху.

Хлеба в квартире не обнаружилось, поэтому, стиснув зубы – бок болел необычайно, – Бардас надел плащ, прихрамывая спустился по лестнице и сквозь лабиринт узких улочек направился к южному краю «муравейника» в булочную. Пекарь привык и не удивлялся, когда адвокат приходил к нему и спрашивал плесневелый хлеб.

– Да-да, отец отложил для вас, – ответил сын пекаря. – Зеленый, который вы любите.

Лордан устал объяснять, поэтому молча улыбнулся и протянул медный четвертак. Монетка мгновенно исчезла в одном из бесчисленных карманов мальчишки.

– Я горжусь, что живу в одном доме со знаменитостью, – с восторгом заявил паренек.

– В таком случае, – улыбнулся Лордан, – я возьму также свежую булку. Что ты имеешь в виду под «знаменитостью»?

Мальчишка смущенно кашлянул.

– Вас называют великий Бардас Лордан. Вчера у вас появилось много друзей.

– Откуда? Каким образом?

– Мы поставили на вас.

– Добрососедская верность?

Фехтовальщик изумленно приподнял бровь.

– Чертовская удача. Проклятие, если бы я знал, что вы выиграете, я бы поставил больше. Еще бы, двести против одного…

Лордан молча взял хлеб.

– Похоже, ты заработал на этом деле больше, чем я, – бросил он, чувствуя, как внутри нарастает раздражение. – Почему мне никто не сказал, что ставят двести против одного? Я бы тоже хотел заработать.

Опять нескончаемые ступени. Другие фехтовальщики поддерживают форму, бегая по стадиону в Классах, Лордану требовалось лишь преодолеть путь от улицы до своей двери.

Булка, отложенная пекарем, прекрасно подходила для намеченной цели. Ее поверхность была усыпана чудесными бело-зелеными пятнышками. Лучшие из них Бардас соскоблил ножом в ладонь левой руки и высыпал на чистый лист пергамента. Затем он открыл рану, осторожно засыпал плесень и снова наложил повязку. Лордан свято верил в действенность этого ритуала: с тех пор, как он стал прибегать к нему, раны перестали воспаляться и заживали очень быстро, хотя судебные мечи в любом случае находились в идеальном состоянии, так что это могло быть случайным совпадением. Покончив с раной, фехтовальщик отрезал горбушку от свежей булки и наполнил чашу вчерашним вином.