Закалка клинка - [151]

Хотя Лордан уже опаздывал на Совет, он позволил себе роскошь посидеть босиком, шевеля пальцами ног перед тем, как надеть сандалии. «А может, это что-нибудь полезное, например, пара мягких тапок?»

Он стащил робу, стряхивая с нее влагу нежданного дневного ливня, и потянулся к старой, своей любимой, к которой так привыкло его тело за долгие годы ношения. Не самый подходящий костюм для встречи с префектом, но это Лордана не слишком заботило. Рубашка и штаны тоже были мокрые, но он не потрудился переменить их.

Во дворце префекта всегда жарко, можно сесть у самого огня и хорошенько обсушиться

Он быстро пригладил волосы гребнем – это было необходимо. А теперь Лордан распакует свой подарок и только потом пойдет.

Не следовало быть гением, чтобы понять, что там, внутри длинного свертка. Нечто узкое, около двух с половиной футов длиной, металлическое. Кто-то прислал ему меч. Да, мечом обзавестись Лордану следовало. Позор для исполняющего обязанности генерал-командующего обороной Перимадеи, расхаживать по укреплениям с пустыми ножнами на боку. Он перерезал веревки ножом и развернул ткань; после чего несколько минут сидел неподвижно и смотрел на подарок.

Настоящий гуэлановский клинок. Более того – настоящий гуэлановский широкий меч! Во всем мире их оставалось около пяти. Необычные, совершенно убийственные судебные мечи, принесшие великому оружейнику его славу. Это был, безо всякого сомнения, гуэланец – Лордан понял это раньше, чем вынул короткое тяжелое лезвие из ножен и увидел неподражаемое клеймо мастера на стали. Никто не делал мечей так, как великий Лирас Гуэлан. Имитации последователей были всего лишь жалкими подражаниями, подходящими только для рубки дров или вскрытия бочек. Ни один оружейник прошлого и настоящего не мог добиться такой потрясающей гармонии веса и баланса, делающей оружие лучшим хоть для одноручной, хоть для двуручной техники, равно для рубящих и колющих ударов.

Для таких мечей существовала особая техника, как рассказывала легенда (и впервые, держа меч в своих руках, Лордан осознал, что это не просто сказки). Если сражаться гуэланцем как обычным мечом, вес клинка и пропорции – длинная рукоять, короткое лезвие – будут работать против вас. Чем больше вы будете стараться, чем больше вложите сил – тем хуже будет слушаться оружие. Но если вы будете не бороться с весом, а использовать его, тогда меч начнет как бы направлять себя сам, добавляя собственную силу вашим ударам вопреки всем законам физики. Гуэлановскому мечу, как говорят в народе, нужно позволить самому сражаться за вас; он отлично знает, что делает, а дело бойца – просто держаться за рукоять, не мешать мечу и наслаждаться зрелищем.

Бардас Лордан всегда относился с сомнением к лирическим байкам о смертоносном оружии. Но сейчас даже он почувствовал, что в этом случае можно сделать исключение. Всю свою жизнь фехтовальщика, ясно без слов, он мечтал о таком сокровище (хотя его все равно нельзя было бы применить для работы, потому что такие клинки запрещены законом к использованию в судебных целях). И вот теперь мечта сбылась – он держал в руке гуэлановский меч, тяжело, но чрезвычайно удобно лежавший на сгибе его локтя. Так смирно сидит на руке ловчий сокол, обученный для охоты.

Он, должно быть, стоит целое состояние. Лордан вспомнил о письме. Не желая ни на миг выпускать из рук свою драгоценную обнову, он повозился, одной рукой взламывая печать на конверте.

Бардас,

Полагаю, ты получил весточку от меня, а также и последовавшее за ней послание. Так что очевидно, что ты не желаешь меня видеть. Не могу сказать, что удивлен этим обстоятельством. Я пойму, если ты не захочешь принять это в дар от меня (хотя если не примешь, будешь последним идиотом. Ты не представляешь, чего мне стоило его отыскать, а когда я наконец нашел, чего стоило уломать владельца его продать). Все-таки возьми его; вещь невиновна в грехах того, кто ее преподносит, а меч тебе пригодится, я уверен. Я попросил его защищать тебя; вот почему это должен был быть гуэланец – ты слышал, что у них свой собственный разум? Постарайся его не сломать.

С любовью,

Горгас Лордан.

Бардас Лордан посмотрел на письмо, потом на меч, потом – опять на письмо, потом опять на меч. Оружие имеет двойную натуру, оно способно творить как добро, так и зло, или – и то, и другое сразу, не ведая и не заботясь о плодах своих действий. Таково же, подумал Лордан, и назначение адвоката – человека, который сражается и убивает из-за чужих дел, во имя правосудия. Оружие в его руке и искусство, которое через руку приходит в оружие, служат мерилом правоты и неправоты, добра и зла. Но сильнейший и быстрейший всегда побеждает того, кто слабее и медленней, и трудно поверить, что когда-нибудь будет иначе. «Может быть, вот чем я стал, – думал Лордан, глядя на меч, – или я этим и был всегда? Оружие в чужой руке, созданное убивать и разрушать во имя добра или зла – в зависимости от того, в чьей руке оно находится, И появление гуэлановского меча – ты слышал, что у них свой собственный разум? – может быть, это знак, что что-то приближается? И сейчас я предстою адвокатом за всю Перимадею, мне отвечать за ее поражение – или за ее правоту.