Заиндевевший - [36]

— Лиса что ли повадилась? — спросил один мужской и довольно трезвый.

— Ага! Ходит тут, все крушит на своем пути, — загоготал второй и явно пьяный. — Пойду отолью… — деловито сообщил он, и Лея услышала его удаляющиеся шаги.

— Иди, пьянь, — усмехнулся первый. — Далеко не ходи, а то до ледников дотопаешь.

— Не-е-е, туда я ни ногой. Мне даже смотреть страшно, как светятся они в темноте. Вон ить, как сияют, аж слепят. А уж тем более шляться там. Щас вот допью и домой, баиньки…

Лея дождалась, когда мужчины снова скроются в доме, и благополучно добралась до калитки. Лишь оказавшись на приличном расстоянии от постоялого двора, она позволила себе оглядеться. Светящуюся полосу заметила сразу. Она тянулась по правую руку от нее, заливая небо голубым сиянием. Тратить время на раздумья Лея не могла себе позволить. Совсем скоро Асмунд очухается и придет, чтобы наложить заклятие на дверь. Вот тогда он, скорее всего, кинется ее искать. И логичнее предположить, что поиски он направит в противоположную от ледников сторону, туда, где далеко-далеко был ее дом.

Вот именно, что был. Еще совсем недавно она с радостью бы вернулась в дом Кнуда и попыталась бы наладить с ним нормальную семейную жизнь. Но после сегодняшней ночи об этом не могло быть и речи. Родительский дом для нее тоже закрыт, поскольку связана она брачными узами. Получается, что и нет у нее вовсе дома. Так какая разница, куда идти? Если у нее получится перебраться через ледники, то дальше начинаются северные земли, где можно попытаться зажить новой жизнью, перестав быть самой собой. Там никто не знает Орма или Кнуда… Там живут совершенно другие люди, со своими обычаями и традициями. Возможно, получится наняться к кому-нибудь в услужении и забыть обо всех унижениях. Возможно…

Так думала Лея, удаляясь на север. Она шла довольно быстро, стараясь как можно сильнее увеличить расстояние между ней и Асмундом. С каждым шагом, что удалял ее от постоялого двора, росла боль в сердце, но ее она старалась не замечать.

По мере приближения к ледникам, сияние разрасталось. Голубые сполохи, переливающиеся перламутром, казались неестественными, сказочными. Лея уже могла разглядеть остроконечные пики разной высоты. Они тянулись к небу — прозрачные, неправильной формы, но бесконечно прекрасные. Усиливался и холод. Морозный ночной воздух словно становился гуще, насыщенней. Он окутывал Лею плотным слоем, не оставляя возможности передумать, подталкивая к ледяным глыбам, что высились уже совсем рядом.

Лишь на мгновение Лея замерла в нерешительности, оказавшись у подножья двух ледяных скал и разглядев в голубом сиянии извилистую дорожку, уводящую вглубь ледников. Она вспомнила легенду, рассказанную накануне Асмундом. Может ли все это быть правдой? А даже если и так, что она теряет? Неопределенность, которая ждет ее впереди? Или жизнь, которая совершенно не радует? Да и как она будет жить без сердца, ведь оно осталось рядом с Асмундом.

Именно с такими мыслями Лея ступила на тропинку, все больше уверяясь в правильности принятого решения. Если бы не было так холодно, то она бы даже смогла получать удовольствие от всего этого великолепия. Словно попала в сказочный дворец. Поднимающиеся по бокам скалы были прозрачными, а внутри их словно разожгли голубое пламя. Именно оно и отбрасывало сполохи на небо, расцвечивая его всеми оттенками синего. Временами Лея заглядывалась и останавливалась, пока не вспоминала, что нужно торопиться. К утру ей желательно оказаться в городе.

Она долго шла, пока не поняла, что не чувствует ног от усталости. Разглядев небольшое углубление в скале, Лея опустилась прямо на ледяной пол и прислонилась спиной к гладкой поверхности. Шуба защищала от холода. Лея поджала под себя ноги и спрятала лицо в коленях, накрывшись мехом. Она только немного передохнет и продолжит путь. Совсем чуть-чуть…

Видимо, она уснула, потому что вздрогнула и очнулась от нарастающего гула. Он приближался со всех сторон, становясь навязчивым, угнетающим слух, давящим на перепонки. Страх накатил такой мощной волной, что Лея вжалась в углубление, боясь пошевелиться. Она уже могла разглядеть какое-то движение, словно миллиарды светлячков сбились в плотную стаю. Эта стая росла на глазах, а свет становился нестерпимо ярким, режущим глаза. Лея практически ослепла от него.

Она в страхе выскочила из углубления и заметалась, ничего не видя, оглушенная гулом, который перерос в настоящий вой. В какой-то момент Лее показалось, что множество иголок воткнулись в ее внутренности. Грудь опалило огнем, и она закричала от нестерпимой боли. Ноги подкосились, и Лея упала на колени, сгибаясь пополам, утыкаясь лбом в ледяную поверхность. От боли она перестала соображать, а крик постепенно перерос в хрипы. Воздуха не хватало, и она отчаянно хватала его ртом. Ногти царапали лед, но она даже не чувствовала этого. Боль внутри была такой силы, какой она не испытывала никогда еще.

В какой-то момент все изменилось. Боль не исчезла, как и зрение не вернулось. Пропал вой, и вокруг воцарилась звенящая тишина. Сильные руки подхватили ее и прижали к чему-то большому и теплому.