Захватывающая страсть - [16]

Джайлз Александер отдыхал от обсуждения злободневного вопроса в соседней комнате. Он неожиданно устал от этой темы – все равно ведь никто не имеет ни малейшего представления ни о том, почему вдруг так неожиданно ушел со своего поста Вильсон, ни о том, кто займет его место.

Дейзи решила присоединиться к Джайлзу. Девушку вовсе не удивило, что он помогает готовить коктейли, – она знала от Анджелы, что недавно Джайлз Александер познакомился поближе с кроватью в стиле Людовика Четырнадцатого.

– Пойдем присядем в уголке, Тюльпанчик, – предложил Джайлз. – Никогда не понимал людей, которым нравится разговаривать стоя.

– Посмотри-ка, с кем пришел Бен Фронвелл, – сказала Дейзи.

Джайлз повернулся к входной двери.

– Наш редактор и Рейчел Фишер иногда появляются вместе на людях, – объяснил он Дейзи. – На днях я собираюсь решить наконец один важный вопрос: кто из этих людей суровей и бесчувственней. Скорее всего, что Рейчел Фишер. Как и все тираны, Бен Фронвелл становится иногда сентиментальным. За Рейчел же никогда не наблюдалось ничего подобного.

– А разве ее можно считать тираном? – удивилась Дейзи. – Я думала, это просто властность характера.

– Возможно, ты права. Любимое занятие Рейчел – поучать других, что им надо делать и как жить. Поэтому она и решила заняться политикой.

– Рейчел?

– А ты не знала? Должность правой руки нашего главного редактора – всего-навсего перевалочный пункт. Кое-кто считает, что это скорее стартовая площадка, но я с ними не согласен. Даже без поддержки Бена Фронвелла Рейчел Фишер все равно добилась бы своего. Хотя, конечно же, помощь Бена очень кстати в этом деле.

– А у Рейчел достаточно квалификации, чтобы стать членом парламента?

Джайлз расхохотался.

– Дорогой мой Тюльпанчик, да кто тебе сказал, что работа в палате общин требует какой-то особой квалификации? Ее вполне компенсируют чрезмерная уверенность в себе и непобедимое желание учить людей жить.

– Что ж, я не очень разбираюсь пока в английской политике, – призналась Дейзи. – Единственное, что сразу бросилось мне в глаза, это то, что вы отзываетесь о своих законодателях значительно вежливее, чем мы в Америке. А где Рейчел собирается избираться?

– Думаю, ей должно наконец повезти в Бедфордшире. Этот округ всегда голосует за консерваторов. Она уже выставляла свою кандидатуру на два безнадежных места и вполне заслужила право баллотироваться от округа, где наверняка выберут консерватора. Думаю, Рейчел окажется в парламенте, как только стареющего паяца, который занимает сейчас место кандидата от Бедфордшира, уговорят уйти на пенсию.

– А сколько лет Рейчел? – спросила Дейзи. – Она выглядит так, будто вовсе не имеет возраста.

– Тридцать. Я немного знал ее в Оксфорде. У нас был один преподаватель экономики. А потом она стала писать речи для Центральной конторы.

– А что такое Центральная контора?

– Ты задаешь хорошие вопросы, Тюльпанчик. Это штаб-квартира партии тори. Ну вот, прошлой осенью Рейчел вдруг неожиданно стала личным секретарем Бена. В общем, полезное место для будущего члена парламента.

– А она появляется в обществе с другими мужчинами?

– О, да. Но все они находятся на положении мальчиков для битья. Думаю, если в сердце Рейчел все же есть какие-нибудь чувствительные струны, то затронуть их способен только Бен Фронвелл.

– А Бен был когда-нибудь женат?

– Нет. Скорее всего просто не нашел на это времени. Он уже приставал к тебе?

– Нет.

– Еще успеет. А как тебе нравится новое увлечение Франсез?

Дейзи оглянулась. В комнату как раз входила Франсез рука об руку с довольно симпатичной девушкой, волосы которой были такими же рыжими, как у Джайлза, и подстрижены так же коротко, как у Анджелы.

– О ком это ты? – удивленно спросила Дейзи.

– Да вон та птичка, рядом с Франсез. – В голосе Джайлза послышалось любопытство.

– Ты имеешь в виду эту девушку с короткой стрижкой? О!

Дейзи несколько секунд молча изучала рыжеволосую девушку, обдумывая полученную информацию.

– Очень хорошенькая, – сказала она наконец. – Знаешь, я только сейчас поняла: за те два месяца, что мы знакомы, Франсез ни разу ничего не рассказывала о своей личной жизни. – Правда, говоря это, Дейзи вспомнила странную фразу Франсез о том, что она не соответствует представлению Бена Фронвелла о женщинах.

– Франсез – удивительная женщина. Ей удается каким-то непостижимым образом не скрывать и в то же время не выпячивать свою бисексуальность. Впрочем, не знаю, идет ли речь о бисексуальности. Я просто вспомнил, что в Оксфорде ходили слухи о романах Франсез с мужчинами. Но сам я никогда не замечал, чтобы в ее дружбе с мужчинами было что-то эротическое. А она к тебе не приставала?

– Нет. И мне даже не приходило в голову, что такое может произойти.

– А если бы произошло, тебе бы это понравилось?

– Не думаю. Меня никогда не привлекали такие вещи.

– Интересно, что испытывает Франсез, когда ей удается совратить женщину. Очень хотелось бы узнать.

В голосе Джайлза послышалось на этот раз не только любопытство, но и, как показалось Дейзи, возбуждение.

– Дома у меня есть друг, который считает, что совращать – наивысшее удовольствие. Правда, он имеет в виду интеллектуальное совращение. Хотя, не исключено, что те, кого он совращает интеллектуально, очень часто испытывают и сексуальное возбуждение. Я, конечно, имею в виду особ противоположного пола.