Захватывающая страсть - [14]

У Бена все выходило очень просто.

– Не думаю, что смогу провернуть что-нибудь в этом роде, – твердо сказала Дейзи. – Вот если бы была возможность договориться с миссис Торп о встрече, тогда другое дело. Думаю, интервью бы получилось.

– Если договориться заранее, получится у кого угодно, – ярко-голубые глаза Бена опять потемнели. – Вам, черт побери, лучше как можно скорее придумать что-нибудь интересное, если вы собираетесь продолжать здесь работать.

Бен ничего не сказал, но Дейзи поняла, что разговор окончен.

Дейзи прошла через приемную и отправилась в зал. Рейчел Фишер, печатавшая что-то на машинке, даже не подняла головы, чтобы взглянуть в ее сторону.

Проходя мимо стеклянного кубика Франсез, Дейзи увидела, что та, сидя за столом, делает пометки в какой-то книге.

– Можно зайти к тебе на минуточку? – спросила Дейзи.

– Конечно. Сними книги вон с того стула, сложи прямо на пол и садись.

– Иногда, черт побери, чувствуешь себя какой-то сопливой малолеткой, – призналась Дейзи. В горле у нее запершило от слез, и от этого она еще больше злилась на весь белый свет.

– Попробую угадать, что случилось, – сказала Франсез. – По-моему, ты только что побывала в соседнем кабинете. Ничего, мы все через это прошли. Это для того и делается, чтобы заставить человека чувствовать себя подобным образом. У Бена Фронвелла – мания власти. Вот он и продемонстрировал свою власть. А в следующий раз, когда ты с ним столкнешься, он, возможно, пропоет что-нибудь хвалебное. Так он делает со всеми женщинами, кроме меня. Но я не совсем соответствую представлению Бена Фронвелла о женщине.

Дейзи была слишком поглощена мыслями о только что пережитом унижении, чтобы обратить внимание на последние слова Франсез.

– Но почему Рейчел Фишер обращается со мной как с несмышленым ребенком? – спросила Дейзи.

– Она со всеми так обращается. Мне кажется, я наконец-то поняла, почему. Рейчел совершенно искренне считает себя выше всех остальных. Хотя я лично не могу понять, какие у нее для этого основания. А что именно сказал тебе Бен?

– Он считает, что мне надо отправиться на Ноттинг Хилл-гейт и там делать вид, что я покупаю «Алказельцер» или куриную печенку, пока не подойдет жена Джереми Торпа и не станет делать то же самое. А тогда я должна схватить ее за пуговицу пальто и выяснить, правда ли все то, что говорят о ее ужасном муже.

Франсез рассмеялась.

Дейзи была довольна, что удалось сдержать слезы прежде, чем они покатились по щекам.

– Бен просто испытывает тебя на прочность, Дейзи, – сказала Франсез. – Ведь то, что он предложил сделать, – работа репортера, а не журналиста. Вот почему в «Бастионе» целых сорок репортеров. У репортеров по-настоящему собачья жизнь. Они полжизни роются в грязи и поэтому часто не выдерживают и срываются с катушки. А журналист из отдела статей вовсе не обязан топтаться у чужих дверей. Поэтому вас здесь всего семь или восемь. А что ты ответила Бену?

– Сказала, что такие поручения не по мне. Тогда он посоветовал поскорее придумать что-нибудь, если я по-прежнему хочу получать здесь зарплату. Затем мне позволили удалиться. А в приемной королева Рейчел даже не удостоила меня взглядом, когда я проходила мимо. А как вообще журналисты придумывают темы для статей?

– Ну, предположим, завтра утром сгорит дотла отель «Савой». Тогда тебе надо обзвонить несколько известных политиков и бизнесменов, которые любили завтракать в ресторане отеля, и выслушать, как им будет теперь недоставать во время заключения сделок вида на набережную и возможности наесться до отвала. А потом можешь выяснить, как же они собираются пережить эту чудовищную потерю.

– А как я узнаю, кто из известных людей любил завтракать в «Савойе»?

– Анджела и ее мальчики всегда в курсе таких вещей. Джайлз тоже часто водит на ланч в «Савой» своих политиков. И очень любит рассказывать о том, кого он там видел. Особенно Джайлз радуется, когда удается засечь какого-нибудь престарелого чиновника одного из министерств вместе с председателем правления какой-нибудь крупной фирмы. Во время такого рода ланча разговор чаще всего идет о том, что, оказав некую услугу фирме, чиновник может рассчитывать на тепленькое местечко коммерческого директора, после того как уйдет на пенсию, заслужив рыцарство, а если всю жизнь был пай-мальчиком – то и пэрство.

Дейзи улыбнулась.

– Пойди поговори с Джеймсом Алленом, – посоветовала Франсез. – Ведь он как-никак тоже твой начальник. На сегодня у него наверняка нет никакой интересной темы, но все равно, продемонстрируй служебное рвение. Тогда на следующей неделе, если его или Бена посетит какая-нибудь интересная идея, ее поручат осуществить тебе, ты хорошо справишься с заданием и после этого сможешь на пару недель расслабиться – конечно же, на своем рабочем месте. Никто, в сущности, не ждет, что ты станешь выдавать по сорок восемь превосходных статей в год. Дейзи шмыгнула носом.

– И не забывай, – продолжала Франсез. – Тебе необходимо сразу показать Бену, что ты хорошо работаешь. И тогда он будет уважительно относиться к тому, что ты не пожелала заполучить интересный материал любой ценой, даже если потребуется, продать душу дьяволу. И вовсе не потому, что его сколько-нибудь интересует твоя душа. Просто такие вещи очень быстро становятся известны, и если журналист один раз покривил душой, никто уже не захочет давать ему интервью. Именно это случилось с Дэви Джоунсом, журналистом, на чье место тебя взяли. Он был вполне приличным парнем. Но в один прекрасный день Бен надавил на него – потребовал срочно дать интересный материал. Дэви понял, что надо немедленно что-нибудь придумать, если он не хочет распрощаться с «Бастионом». Тогда он использовал информацию, полученную в частной беседе со знакомой женщиной – литературным агентом. Одним из ее клиентов был человек, занимавший одновременно высокий пост в министерстве торговли. Вот Дэви и написал с ее слов статью о нетрадиционных сексуальных наклонностях этого человека. Члены парламента от лейбористов буквально обожают, когда в прессе появляется скандальная информация о ком-нибудь из коллег. Но в то же время все прекрасно поняли, что Дэви Джоунс может проделать что-нибудь в этом роде с каждым из них. Статья Дэви стала одной из лучших на страницах «Бастиона» за этот год. Джайлз рассказывал, что надо было видеть лицо Бена, когда он благодарил Дэви за статью – он весь буквально светился от гордости. Но после появления статьи уже ни один политик не желал разговаривать с Дэви Джоунсом без свидетелей. А Бен держал его в газете именно ради связей в политических кругах. Когда он понял, что Дэви перестал приносить пользу, то его немедленно уволили.