Захарий - [75]

— Морибель! — громко сказал Захарий, махнув ему рукой, приглашая подойти.

Тот приблизился.

— К чему ты готов? — спросил его Морт без всяких предисловий.

— Ко всему.

— Отлично, тогда вот это тебе, — он дал ему какой-то клочок бумаги, — сейчас все вместе спускаемся во дворец, а ты по дороге прочитай, что там написано, подумай, а потом я спрошу, какой ты сделал вывод.

— Пойдем! — Владыка махнул рукой, и Захарий с Морибелем последовали за ним, в то время как Миор уже ждал их у входа в грот, в котором находилась лестница.

Спустившись по ней, они попали в уже знакомый Захарию черный зал, но на этот раз Миор повел их дальше. Идя по широкому коридору, выложенному все тем же полированным камнем, Захарий с интересом смотрел по сторонам. В стенах были сделаны дверные проемы, однако лишенные самих дверей. За ними виднелись помещения разных размеров, но выдержанные в едином стиле, тон которому задавал уже первый зал.

— Интересная здесь архитектура, Миор, — обратился Захарий к хозяину подземного дворца, который шел впереди всех, — но очень непривычно.

— Мне нравится, — тот пожал плечами. — Когда была война, здесь умещалось до пятидесяти наших легионов. Большой грот над входом сделали потом, а так он был незаметен, а вдобавок было еще три, теперь заделанных. Но зато, когда мы появлялись из-под земли в самых неожиданных местах, противнику приходилось не сладко.

В этот момент Захарий почувствовал, что Морибель сунул ему в руку записку.

— Прочитай! — тихо сказал он.

Захарий развернул листок, и увидел только одно слово "Морбел".

Глава 21

Коридор закончился еще одной лестницей, ведущей вниз, куда и повел своих спутников Миор. После нее начался еще один коридор, больше прохожий на небольшой проспект, но теперь Захарий уже не смотрел по сторонам, так прочитанное поразило его. Он знал, кто это написал, и озарение яркой вспышкой пронеслось у него внутри. ОН знал все! ОН знал, что происходит с Морибелем, и что произойдет с Захарием! ОН заранее дал новое имя своему новому девилу, оставив прежнее созвучие. ОН, его Повелитель, никогда не вмешиваясь в события, просто направлял точечный удар в нужное место, и тем самым кардинально изменял происходящее, сообразно своим желаниям. Так рушаться целые здания, уничтоженные маленьким взрывом, совершенном в нужном, единственно возможном месте. Этот взрыв олицетворял собой Захарий, как и тысячи других слуг, уровнем поменьше. Они, рожденные Его волей, двигали мир вперед, не давая ему стать слишком однобоким и однополярным. Создатель же спокойно взирал на это, как никто другой понимая тонкое устройство своего творения. Когда истинный мир стал четким и однозначным, никто из его обитателей больше не был свободен, как никто больше не был рабом. Исчезли сами эти понятия, отслужившие свой век. Но они не умерли, а были перемещены на землю, заселенную людьми, где глубоко пустили свои корни. Животный мир, где изначально отсутствовала несвобода, тоже оказался заключенным в жесткие человеческие рамки, и только стихия осталась неподвластной его влиянию. Захарий понял, что Морибель сделал свой выбор беспрепятственно, потому что не мог поступить иначе. То, что предопределено Высшими, изменить нельзя, но сущность Морибеля при этом не страдала. Он не был предателем, потому что все предательство осталось на земле, и творимо оно было только людьми. Морбел, в которого он превратился, просто исполнил высшую волю, направившую его на этот шаг, и не получил при этом никакого клейма. Захарий осознал это в одну секунду, и в очередной раз внутри у него все перевернулось. Истина снова приоткрыла перед ним завесу, и этим он сделался еще сильнее. Каждое событие, в которое он был вовлечен, неотвратимо вело его вперед, буквально толкая в спину, и каждое это событие было предопределено. Морбел, вне всякого сомнения, тоже понял все это, испытал те же чувства. Захарий не сомневался в этом, ибо теперь он ощущал его состояние, почти как свое собственное. Когда они входили в покои Миора, которые все же были отделены дверями от общих помещений, Захарий оглянулся на Морбела. Он поразился, как один клочок бумаги, с одним единственным словом, написанным определенной рукой, может менять мироощущение, казалось бы, устоявшееся навсегда, и сделать две абсолютно разные личности неотъемлемой частью друг друга. Морбел поймал его взгляд, но тут раздался неожиданно веселый голос Морта:

— Проходите, что это вы там переглядываетесь?

Захарий переступил порог, и увидел, что Владыки расположились в самой первой зале, сев во главе стола, стоящего точно посередине помещения. На столе стояла толстая глиняная бутыль, окруженная человеческими черепами. Они сели напротив Владык, и Миор взял слово.

— Мне отрадно видеть эту картину, — сказал он. — В моем доме я вижу сейчас будущее панеона, отражающееся в ваших лицах. Когда-то именно отсюда началось наше наступление, приведшее мировые качели к равновесию, и теперь вы оба, несомненно уже осознавшие свою неотделимость друг от друга, сможете это равновесие только укрепить.

Миор резко понизил голос, и прошептал что-то, медленно шевеля губами. Тотчас открылась одна из дверей у него за спиной, и оттуда появились две невероятно красивые обнаженные суккубы. Они встали по краям стола, и стали разливать напиток из бутыли в приготовленные черепа, сняв с них верхнюю часть.