Загубленная любовь - [52]

— Это было бы нелегко, но я сделала бы всё, что в моих силах.

— А что случилось с отцом Ллойда, Мэттом Брэдли?

— Он теперь женат, — солгала я, — у него маленькая дочка. Я была очень зла, когда вернулась из Индии и узнала, что он создал семью с девушкой, прошлое которой очень сходно с моим.

— Почему же он не женился на вас? Ведь тогда вы могли бы воспитывать Ллойда вместе.

— Мы хотели пожениться, но его семья была против меня, потому что я из рабочей семьи. Отец и мать Мэтта тоже из рабочих, но его отец сумел заработать достаточно, чтобы отдать обоих сыновей в частную школу. Они не собирались разрешать Мэтту жениться на мне после того, как вгрохали столько денег в его образование. Старший брат Мэтта, Джордж, встречался с девушкой, и когда ей было семнадцать, она забеременела от него — но им дали согласие на брак, потому что её отец был офицером Воздушного флота. Я встречалась с Джорджем только один раз — сноб почище своих родителей, и ужасно стыдится того, что его отец из рабочего класса. Разумеется, по той же причине он и меня возненавидел.

— А как Мэтт относится к тому, что произошло с Ллойдом?

— Чувствует свою вину. Когда я была беременна, и потом, уже после рождения Ллойда, Мэтт стоял как скала на том, что не хочет ребенка. Он считал себя гением и всё время говорил мне, что великие люди, а особенно великие художники никогда не позволяли обременить себя детьми. Мэтт учился в высшей школе искусств, и ещё он тогда планировал написать книгу о наркотиках.

— Чем он занимается сейчас?

— Живёт на деньги жены.

— Он написал книгу?

— Нет.

— Он продолжает рисовать?

— Нет. Мэтт — мечтатель; он никогда ничего не достигнет.

— Как вы относитесь к нему?

— Ненавижу! Ненавижу его! Ненавижу! Он заставил меня отдать моего ребёнка!

— Мне кажется, вам следует обратиться чувствами вперёд, в будущее.

— Я хочу знать, как Ллойду живётся без меня.

— Вы хотите увидеться с Ллойдом?

— Я бы отдала правую руку за то, чтобы встретиться с ним и сказать ему, что люблю его. Можно мне будет с ним повидаться?

— Ни в коем случае! Как, по-вашему, будут себя чувствовать новые родители Ллойда, если вы вдруг объявитесь у них? Они будут тревожиться — а вдруг вы собираетесь увезти от них мальчика? Все дети, усыновлением которых занималось агентство, были помещены в замечательные семьи; мы очень внимательно за этим следим. Не кажется ли вам, что Ллойду гораздо лучше без вас, но в замечательной семье?

— Не могу судить; мне никто ничего не говорил о людях, к которым попал Ллойд, я о них вообще ничего не знаю.

— К сожалению, юная леди, я чувствую, что вы не оценили в полной мере всего того, что Лондонское Агентство по усыновлению детей сделало для вашего сына. Уверяю вас, все семьи, в которые мы отдаём детей, тщательнейшим образом проверяются, и это замечательные семьи, просто замечательные.

— Вы не могли бы рассказать мне о той замечательной семье, в которую попал Ллойд?

— Н-ну, подробных записей о семьях мы не храним, но они все — замечательные. Сейчас я взгляну. А, вот. Приёмный отец Ллойда на момент усыновления работал ассистентом дилера по продаже металлолома и был членом команды по дартсу местного паба. Здесь говорится, что он отличный человек, опора общества. Кстати, возьмите на заметку, приёмные родители Ллойда были женаты уже восемь лет перед тем, как он вошел в их семью. Необычайно стабильное положение, замечательное, просто замечательное. Ещё здесь говорится, что приёмная мать Ллойда просто обожает детей. Да, для Ллойда это оптимальный выбор. Замечательная семья, совершенно замечательная.

— Можете вы сказать мне что-нибудь ещё о семье Ллойда?

— Больше в наших записях ничего нет.

— Но у вас в деле должны быть имена приёмных родителей Ллойда.

— Это, дорогая моя, конфиденциальная информация. Я рассказала вам более, чем достаточно, чтобы доказать, что Ллойд воспитывается в семье, способной выполнять родительские обязанности гораздо лучше, чем когда-либо могли это делать вы. Если вы не согласны с тем, что новые родители Ллойда справились с этим намного успешнее, чем могли бы вы, то мне придётся прямо сейчас завершить нашу беседу; а то, что вы сейчас услышали о Ллойде, станет последним, что вы узнаете о нём.

— Значит ли это, что если я соглашусь с тем, что новые родители Ллойда справились с родительскими обязанностями гораздо лучше, чем их могла бы выполнить я, вы свяжетесь с ними и узнаете, как он там сейчас?

— Этого я не говорила; это совершенно недопустимо. Я же сказала вам, что у Ллойда всё хорошо. Что ещё вы хотите знать?

— Но если вы не сделаете запроса, я не смогу узнать что-либо ещё о Ллойде. Я хочу точно знать, что у него сейчас всё хорошо. А вы, похоже, совершенно не знаете, что происходило с ним в последние восемь лет.

— У него не может не быть всё хорошо, ведь он воспитывается в прекрасной семье. Все семьи, в которые мы отдаём детей — просто замечательные.

— Его могла насмерть сбить машина; он мог получить увечье во время занятий спортом. Я хочу быть уверена, что он жив и здоров.

— У вас нездоровое воображение, дорогая моя. Конечно же, Ллойд жив и здоров. Ведь мы же передали его в такую замечательную семью. Он вырастет прекрасным христианином.