Загробный гость: Приключения Шерлока Холмса в России. т. 1 - [45]

Холмс весело расхохотался.

— Поймите, дорогой Ватсон, что я теперь у них свой человек. Я, так сказать, уже посвящен в дело, работал на нем и, конечно, имею право присутствовать на общем собрании всех участников этого обширного всероссийского предприятия.

— Виделись ли вы по крайней мере с Клюкиным?

— Конечно. Признаться сказать, он даже и не заметил произведенного у него хищения. В его складе навалена такая масса книжного товара, что разобраться в нем стоит немалого труда, и открыть преступление можно только при тщательной проверке магазина и склада, что бывает не чаще как один раз в год.

— В котором часу сегодня собрание?

— В 9 часов вечера.

Подъехав к гостинице и поднявшись в свой номер, я лег отдохнуть.

Как ни была коротка дорога, она все-таки утомила меня, и я с удовольствием проспал часа два на мягкой неподвижной постели.

VIII.

Когда я проснулся, Шерлока Холмса уже не было в комнате, и я от нечего делать принялся за чтение газет, над которыми просидел остаток дня и часть вечера.

Часов около 10 Холмс вернулся назад.

Он был немного раздосадован и чем-то недоволен.

— Я вижу, вас постигла маленькая неудача? — спросил я.

— Да, сегодняшний день был не особенно удачен, — ответил он.

— Вы, вероятно, не попали на конспиративное собрание.

— Попасть-то я попал, да только Гаврюшка оказался более осторожным, чем я предполагал, — заговорил Шерлок Холмс. — Он сразу заметил мое присутствие и, хотя несколько и успокоился, когда Буров заявил ему, что я уже принимал участие в их работе, однако, несмотря на это, он удалил меня с собрания, сказав, что я еще недостаточно знаком ему.

Несколько минут Холмс ходил задумчиво по комнате, очевидно, что-то обдумывая.

— Надо будет сегодня сходить к Клюкину. Я хочу решиться на внезапный обыск. Если он согласится, я сегодня же схожу в сыскное отделение и попрошу сделать обыски в магазинах Гаврюшки и Семенова. Не хотите ли, Ватсон, пройтись вместе со мной?

— С удовольствием, — ответил я.

Не теряя времени, мы оделись и, выйдя на улицу, приказали извозчику везти себя в Ваганьковский переулок, в котором находился собственный дом г. Клюкина.

Он был дома и, увидя нас, тотчас же провел нас в свой рабочий кабинет, притворив за собою дверь.

В коротких словах Холмс передал ему результаты своих наблюдений и спросил его, не пожелает ли он обратиться в сыскное отделение с просьбой сделать внезапный обыск в магазинах Гаврюшки Воропаева и Семенова.

— Итак, я жду только вашего разрешения на производство обыска, — произнес Холмс.

Несколько минут Максим Васильевич что-то обдумывал.

— Ну, что же, — произнес он наконец. — Если вы находите это нужным, значит, так и надо поступить.

— И я могу заявить это от вашего имени начальнику сыскной полиции?

— Конечно.

На этом деловой разговор кончился, и, переменив тему, мы заговорили о совершенно посторонних предметах.

Просидев у него до половины двенадцатого, мы простились и возвратились к себе домой.

IX.

Эту ночь Холмс не ночевал дома и на мой вопрос, где он думает провести ночь? — ответил:

— В моей казенной квартире. Может быть, от Бурова мне удастся узнать что-нибудь новенькое и интересное.

Я увиделся с ним лишь в два часа следующего дня.

— Ну-с, дорогой Ватсон, — произнес он, появляясь в номере, — на этот раз мы, конечно, не ошиблись.

— Что случилось? — спросил я, прекрасно понимая, что такой человек, как Холмс, не потеряет даром целой ночи и половины дня.

— Я прекрасно провел время, сидя сегодня утром в трактире вместе с Буровым, — ответил Холмс.

— А вам удалось что-нибудь узнать?

— Не особенно много. Вчерашнее заседание было очень бурное. Гаврюшка страшно скуп, и его чуть не избили за это. Впрочем, он все-таки получил по физиономии от Фомки Никишкина, у которого он, насколько мне кажется, находится в руках.

— О чем же говорилось на заседании? — полюбопытствовал я.

— О том, о чем я и предполагал. Во-первых, он объяснял своим поставщикам, какой товар в настоящее время идет бойчее, и просил обратить их благосклонное внимание именно на этот товар. Ну, затем кое с кем расплачивался, просил приманить к делу еще нескольких служащих тех книгоиздательств, которые пока еще не попали в его руки. Кончилось дело торгом. Гаврюшка хотел было сбавить цену, но чуть было не был избит и сдался. С горя, как водится, напился и попал вместе с Буровым и другим парнем к какой-то девице, вытащившей у него из кармана сто рублей.

Вспомнив, вероятно, что-то очень забавное, Холмс от души расхохотался.

— Чего вы? — удивился я.

— Нет, этот случай характеризует Гаврюшку самым ярким образом, — весело заговорил Холмс. — Представьте себе, Ватсон, что у человека, дрожащего над каждой копейкой, украли вдруг сто рублей. Пропажу он заметил только дома, куда приехал вместе с Буровым. Это была одна из великолепных сцен. В припадке отчаяния он не обратил даже внимания на то, что здесь же находилась его законная жена.

— Я ей покажу! — орал он на всю квартиру. — В полицию! Она украла у меня сто рублей! Караул!

Жена, до сих пор не понимавшая, в чем дело, спросила:

— Да кто украл-то?

— Как кто? Да та самая девка, у которой я был!

— Это было препотешно, дорогой Ватсон! Он метался как угорелый, совершенно забывая, что рассказывает своей жене о своих похождениях.