Загробный гость: Приключения Шерлока Холмса в России. т. 1 - [22]

Из этого я заключил, что предстоит долгая ночная работа, во время которой нам не удастся даже урвать часик, чтобы зайти в ресторан.

Покончив с ужином, Холмс подал мне заряженный револьвер.

— Дорогой Ватсон, нам предстоит через час довольно рискованное дело и, если оно не даст никаких осязательных результатов, русская полиция не погладит нас по голове за него.

— Что вы хотите этим сказать? — спросил я, недоумевая.

— То, что необходима большая осторожность, — ответил он. — Мы будем находиться сегодня на некотором расстоянии друг от друга, и вы, если заметите какую-либо опасность, надеюсь, сумеете предупредить меня.

— Выстрелом?

— Выстрел — крайнее средство и пригодится только в том случае, если на вас нападут. При этом имейте в виду следующее: если человек будет идти на вас или мимо вас, прямо и беспечно, то с вашей стороны достаточно будет крика, после этого бегите к задней стене, где отзоветесь только на мой зов. Если же вы увидите крадущегося человека, то будьте осторожны и при нападении не останавливайтесь даже перед выстрелом.

— Черт возьми, это уже верх таинственности! — воскликнул я, донельзя заинтересованный всеми этими предупреждениями.

Я бы не утерпел и попросил объяснений, если бы Холмс, угадавший мои мысли, не перебил:

— Ну, а теперь нам пора, — произнес он с улыбкой и стал надевать пальто.

Я последовал его примеру, и, захватив с собою все приготовленные Холмсом предметы, мы вышли из гостиницы. Мои часы показывали полночь.

Подозвав извозчика, Холмс сторговался и приказал ему ехать на прилегающую к Преображенскому кладбищу улицу. Признаться, я думал, что он хоть тут будет откровеннее, но моим надеждам и на этот раз не суждено было сбыться. Холмс был молчалив и сосредоточен.

Черт возьми, я готов был разорваться от злости, до того мне хотелось узнать, зачем мы едем на кладбище, но я знал, что Холмс ничего не скажет прежде, нежели найдет это нужным, и… волей-неволей молчал.

Доехав до места, мы отпустили извозчика и пошли пешком. Какое-то странное чувство овладело мною, когда мы подошли к задней стене кладбища.

Понимая, что мертвецы не встают, я тем не менее чувствовал, что мною начинает овладевать страх. Темная, непроглядная ночь и могильная тишина, царившая на кладбище, как нельзя больше способствовали развитию этого чувства. Но Холмс оставался невозмутимым. Дойдя до середины стены, он остановился.

— Здесь мы перелезем, — произнес он. — Подержите-ка, Ватсон, вещи. Я влезу первым и помогу вам.

С этими словами он передал мне сумку, кожаный футляр и одним прыжком очутился на кладбищенской стене.

Через минуту мы находились уже на кладбище и, спотыкаясь о могилы и памятники, пробирались в глубь его, ежеминутно рискуя свернуть себе шею или разбить голову о каменные плиты и решетки могил.

Нервная, неприятная дрожь пробегала по всему моему телу. Я машинально передвигал ноги, нащупывая ими неровности, и, идя с вытянутыми вперед руками, старался не потерять Холмса.

Так прошли мы шагов сто.

— Вы, Ватсон, останетесь здесь, — произнес вдруг тихо Холмс, останавливаясь на широкой дорожке. — В случае отступления по ней вы дойдете до задней стены, через которую мы перелезли, и подождете меня за ней. Смотрите в оба и, главным образом, направо. Советую вам быть особенно внимательным к звукам шагов. Мой сигнал — щелканье соловья. Он будет означать благополучное окончание работы. Итак — до свидания!

Проговорив это, он скрылся в темноте, направившись вправо от дорожки.

Через минуту смолкли осторожные шаги Холмса, и я остался в отчаянной темноте, среди гробового молчания. Я никогда не был суеверным, но тут, сидя на холодной могильной плите, я почувствовал себя отвратительно. Положительно, мне казалось, будто кто-то холодный и далекий от этого мира шевелится под каменной плитой.

Слух мой был болезненно напряжен, глаза тщетно старались проникнуть сквозь черную пелену ночи. Малейший шорох испугал бы меня в этот момент больше, чем действительная опасность…

VI.

Но сколько ни напрягал я слух, сколько ни таращил глаза, ничего подозрительного не заметил. Всюду царила тьма и полнейшая тишина.

От могильной плиты несло холодом и сыростью испарений, и мне чудилось, что я ощущаю какой-то странный запах разложения. Минуты проходили за минутами, мучительно долго и однообразно.

Вероятно, я просидел на своем посту часа полтора. Вдруг резкое соловьиное щелкание вспугнуло уснувший воздух, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. Через минуту короткая трель раздалась совсем близко и, наконец, прямо передо мной появился темный силуэт Шерлока Холмса. Не говоря ни слова, он направился по дорожке к задней кладбищенской стене, пожатием руки дав мне понять, чтобы я следовал за ним.

Однако не успели мы сделать и полусотни шагов, как я споткнулся о какой-то корень и плашмя грохнулся на землю, невольно громко вскрикнув от боли и неожиданности.

Холмс быстро подхватил меня и, поставив на ноги, тревожно прошептал:

— Черт возьми, как вы неосторожны! Скорее вперед!

И в ту же минуту, откуда-то сбоку, раздался громкий свирепый голос:

— Ага, черти! Снова забрались! Ну, погодите же!

По аллее раздался топот ног. Мы бросились бежать.