Загробные миры - [2]

Естественно, для полета я надела джинсы и худи, а мой чемодан ломился от превосходных новеньких вещей, которые предстояло спрятать по возвращении в Калифорнию. Папино богатство не зря бесило маму: она содержала своего бывшего мужа, пока он учился на юридическом факультете, а потом он дал деру. Иногда я бесилась из-за его поступка, но затем он присылал мне подарки и я волей-неволей смирялась.

Звучит мелочно, скажете вы. Когда тебя покупают теми самыми купюрами, которые должны по праву принадлежать твоей матери? Поверьте мне, я знаю. Близость смерти заставляет осознать, какая ты пустышка.

Мама только что прислала эсэмэс: «Надеюсь, что его подружка старше предыдущей. Неужто она очередные Весы?»

«Не спросила у его подлюги про день рожденья».

«Хм, что?»

«Ой, подруги, автозамена ошиблась».

Мама практически не реагирует на то, как плохо я печатаю. Например, еще прошлой ночью она не заметила, когда я написала, что ела с папой на ужин ростбиф с… членом. А вот с Рэйчел ни одна опечатка не обходилась без замечаний.

«Ха! Вот бы ты ее так назвала!»

Я решила не обращать на это внимания и ответила: «Кстати, она передает тебе привет».

«Как мило».

«Не думаю, что ты шутишь. Мама, мы просто обмениваемся эсэмэс».

«Я чересчур стара для шуток. Я проявила ехидство».

Позади, у контрольно-пропускного пункта послышались крики. Я развернулась и пошла обратно, не отрываясь от телефона.

«Думаю, мой самолет вот-вот помахает мне крыльями». – «Прекрасно. Увидимся через три часа, детка. Скучаю!»

«Взаимно», – начала печатать я, но вдруг мир разлетелся на острые кусочки.

В обычной жизни мне не доводилось слышать выстрелы из автоматического оружия. А сейчас в реальности они были такими громкими, что их не воспринимали мои уши. Это был не звук, а скорее рвущийся вокруг воздух, дрожь, которая ощущалась в костях и в глазной жидкости.

Я оторвалась от телефона и остолбенела в прямом смысле слова.

Боевики выглядели не по-людски. Они напялили на себя маски, как из ужастиков. Они водили стволами по толпе, а вокруг них клубился едкий дым. Сперва все оцепенели. Никто не бежал и не пытался спрятаться за рядами пластиковых кресел, а террористы, похоже, совсем не торопились.

Пока они не остановились, чтобы перезарядить оружие, я не различила никаких криков.

Затем все побежали, кто-то на меня, кто-то – в противоположную сторону. Парень моего возраста в футболке – Трэвис Бринкман, как выяснилось позже, – повис на двух стрелках, обхватил их руками и закружился вместе с ними по липкому от крови полу. Будь в зале только два террориста, он, наверное, выиграл бы поединок. Превратился бы потом в героя и рассказывал бы свою историю внукам, зевающим от скуки. Но стрелков было четверо, и патронов у них было в избытке.

Когда Трэвис Бринкман упал, меня настигли первые беглецы. За ними клубился дым, принесший с собой вонь горелого пластика. А я молча хлопала глазами, но, испугавшись резкого запаха, присоединилась к толпе.

В ладони зажегся экран телефона, и я тупо на него уставилась. С маленьким светящимся, звонящим предметом полагалось что-то делать, но я забыла, что именно. До меня еще не дошел смысл происходящего, но я понимала: остановиться – значит погибнуть.

Но смерть оказалась прямо передо мной – те стальные ворота перекрывали весь коридор: от пола до потолка, из конца в конец. За ними виднелся закрытый участок аэропорта, где еще работали транспортеры. Значит, террористы дождались полуночи и загнали нас в ловушку.

Высокий мужчина в кожаной байкерской куртке бросился на ворота, и металл прогнулся. Мужчина присел, чтобы ухватиться за низ решетки, и поднял ее на несколько сантиметров. К нему присоединились другие люди.

Я пялилась на телефон. От мамы прилетела очередная эсэмэс:

«Постарайся поспать в самолете».

Я ткнула пальцем в экран, чтобы вызвать цифровую клавиатуру. Какая-то часть моего сознания отметила, что я никогда не вызывала службу 911. Пока шел вызов, я развернулась в сторону выстрелов.

Пол усеивали люди – настоящий шлейф из трупов. Мы убегали, а боевики тем временем нас расстреливали.

Один из них приближался ко мне и был уже в тридцати метрах. Он смотрел вниз, осторожно переступая через тела, словно ему было плохо видно сквозь маску.

В руке раздался голос, слабый из-за моих оглохших ушей.

– Откуда совершен экстренный вызов?

– Из аэропорта.

– Мы в курсе вашей ситуации. Служба безопасности докладывает с места событий и скоро прибудет к вам. Вы в безопасности?

Эта женщина сохраняла полное бесстрастие. Вспоминая эти минуты, я едва не плачу: она была такой спокойной, такой смелой! Зная, что творится на другом конце линии, я бы уже давно вопила от ужаса. Но тогда я не кричала, а следила за медленно приближающимся террористом.

Он методично расстреливал раненых из пистолета.

– Нет, я не в безопасности.

– Вы можете добраться до безопасного места?

Я оглянулась на ворота. Теперь их тянула вверх дюжина человек. Металл грохотал и дрожал, но был заблокирован чем-то вроде затвора. Ворота отказывались подниматься выше двух-трех сантиметров.

Я принялась лихорадочно искать дверь, коридор, автомат с напитками, за которыми можно спрятаться, но тянущиеся вдаль стены были голыми и лишенными выступов.