Заговорщики в Кремле: от Андропова до Горбачева - [113]

Алиев и в самом деле резко выделяется в монотонном кругу своих товарищей по Политбюро — и не только национально. Высокий, с атлетическим разворотом плеч, с умной, крепко посаженной головой, великолепный военной выправкой, в английском костюме, который сидел на нем с немыслимой в Кремле элегантностью, этот генерал-майор КГБ напоминал скорее обитателя Голливуда, чем Кремля. На фоне потускневших старческих глаз большинства его товарищей по Кремлю алиев-ский пламенный взгляд, как у провинциального актера на амплуа первого любовника, выдавал повышенный темперамент, который приписывали его восточному происхождению. По Москве ходили слухи о его любовных Похождениях — во всяком случае, его считали единственным членом Политбюро на них способным. Горбачев будто бы тоже был в форме, но, находясь под каблуком у жены, никогда не решался искать любовные утехи на стороне, в то время как жена Алиева Зафира Азизовна, талантливый врач-окулист, приехала в Москву уже тяжело больной и вскоре умерла.

На приемах иностранных гостей в Кремле Алиев умел остроумно ответить на каверзный вопрос и нисколько этих вопросов не боялся. Он часто улыбался и даже раскатисто смеялся, что в Кремле, который в 80-е годы скорее походил на больницу для партийной элиты, было и вовсе чем-то новым. Алиев излучал энергию, предприимчивость, инициативу, рядом с ним даже самые младшие члены Политбюро — Воротников, Романов и Горбачев, лишенные его кавказского темперамента, — тускнели и старились на глазах. Своей самоуверенностью, деловой хваткой и внешним обаянием Алиев внес “мужскую потенцию" в давно уже бесполую атмосферу Кремля. Он казался слишком диковинной птицей среди невзрачной, стертой кремлевской фауны. И если ему что-то помешало впоследствии занять пост премьера, после ухода Тихонова, осенью 1985 года, то только его мусульманско-кавказское происхождение. Ведь даже славянину Николаю Рыжкову, который по документам числился украинцем, пришлось, став премьером, сменить свою национальность и сделаться русским.

Хотя Алиев и родился в семье набожного купца-шиита в Нахичевани, у самой границы с Ираном, он чуть ли не с детства делает такую архисоветскую карьеру, которая стирает любые национальные и религиозные отличия. О полной космополитизации этого восточного только по имени и облику человека свидетельствует хотя бы тот факт, что Москва доверила ему пост Председателя республиканского КГБ. Обычно этот пост занимали русские либо украинцы. До Алиева шефом тайной полиции Азербайджана был свояк Брежнева славянин Семен Двигун, который до этого работал в КГБ еще двух республик — Молдавии и Таджикистане. В 1969 году он был вызван в столицу на должность первого заместителя Андропова, а в 1982 году найден, как читатель помнит, в своем кабинете на Лубянке с простреленной головой.

Алиев начинает свою работу в органах безопасности в 1941 году, когда ему не было и 18, и сразу же вместе с Красной Армией попадает в соседний Иран, в город Тебриз. Здесь он занимался подрывной деятельностью в рядах радикалов-сепаристов из просоветской “Демократической партии иранского Азербайджана", которые должны были помочь Сталину в осуществлении традиционной имперской мечты — присоединении северного Ирана к России.

Знание с детства мусульманских обычаев и свободное владение восточными языками — фарси, турецким и арабским — помогали Алиеву в работе советским агентом в Тебризе, а через несколько лет — в Турции. Много позже, спустя десятилетия после провала сталинской авантюры, все еще оставаясь партийным боссом Азербайджана, он стал тайным консультантом Андропова, помогая ему в решении многих вопросов восточной политики КГБ: от свержения шаха в Иране и захвата левыми иранскими студентами американских заложников до оккупации Афганистана и советских действий на Ближнем Востоке.

Стараниями Андропова Алиев даже получил в начале 1979 года постоянную квартиру в Москве, несмотря на свою официальную прописку в Баку и официальную там должность. Тем не менее Брежнев и его коллеги отчаянно сопротивлялись вводу еще одного кагэбешника в Политбюро. Именно в это время у них начались проблемы с самим Андроповым. Личные таланты Алиева, производственные успехи его республики и его безудержная лесть Брежневу не помогали, а покровительство Андропова скорее даже вредило. Но главное, “днепропетровской мафии" было достоверно известно о той необузданной жестокости, с которой Алиев расправлялся со своими противниками у себя на родине.

Огромный опыт работы Алиева в органах безопасности превратил этого от природы высокоодаренного человека в циничного, ловкого и безжалостного заговорщика. Ему понадобилось всего два года на посту шефа азербайджанской тайной полиции, чтобы под видом борьбы с коррупцией свергнуть назначенного Кремлем партийного хозяина республики и занять его место.

Сравним: Андропову, который помогал ему совершить переворот, понадобилось 15 лет, чтобы свергнуть Брежнева. Правда, в отличие от Алиева, у Андропова не было помощников и покровителей — только враги. Так или иначе, Алиева в Кремле боялись и удерживали в его родной республике, хотя ему было там тесно — он был политиком не местного, а всесоюзного масштаба, и когда он наконец при Андропове оказался в столице, то взялся за дело с давно невиданной в Кремле энергией. Это было тем более необходимо, что сам Андропов, спустя несколько месяцев после своей официальной инаугурации, стал сдавать и скоро окончательно слег. Даже если судить по сообщениям советской печати, круг обязанностей Алиева необычайно широк: от борьбы с коррупцией до наведения порядка на железных дорогах, от реформы общеобразовательной школы до руководства ближневосточной политикой Советского Союза.