Заговор Высокомерных - [79]

Дарья замолчала, и Мария Викторовна поняла, что дальше она говорить об этом не намерена.

За беседой время летело незаметно. За окном весь день было серо и неприветливо, а сейчас и вовсе начало темнеть. Но Лисневская не спешила прощаться. Быть может, она больше никогда не увидит эту женщину и не узнает ничего нового о прошлом своего рода. В конце концов, для этого она и приехала во Францию. А еще не хотелось выходить в холодную промозглую серость. Здесь, у электрического камина, за приятной болтовней отогревалась душа.

– Хотите еще чаю? – оживилась хозяйка. – Только вот Поли пошла во двор, надо ее позвать, чтоб заварила и подала.

– Я сама схожу, не беспокойтесь, – улыбнулась Дарья.

– Тогда еще печенье прихватите, – крикнула ей вслед хозяйка.

Кухня находилась в левом крыле дома. Чтобы попасть в нее, следовало пройти по коридору, двери из которого вели в несколько комнат – библиотеку, кабинет и одну из гостевых спален.

Дверь в кабинет оказалась приоткрыта, и там явно происходило какое-то движение. Молодая женщина не стала заглядывать, но и в небольшом проеме было не трудно увидеть Николя. Он говорил по телефону на французском. Из его слов Дарья мало что поняла, единственное, что резануло слух – название автосалона, которым она раньше руководила, и адрес его местонахождения. В принципе, именно это и заставило ее прислушаться. Не может быть, чтобы Волговский там бывал! Хотя, он же как-то обмолвился, что ездил в Россию с целью вернуть орден… И наверняка он виделся там с кузеном… Странно. Почему Николя так и не ответил, когда именно состоялась его поездка?

Пока заваривала чай, Дарья думала об этом. И решила, что Мария Владимировна должна знать, когда внук ездил в Россию. Поэтому бросив все, поспешила в гостиную. Однако навстречу ей вышел Николя собственной персоной. Выглядел он не менее опешившим, чем она. Но взял себя в руки быстрее.

– Привет, беглянка. Куда запропастилась? Почему на звонки не отвечаешь?

– Некогда, – подчеркнуто холодно ответила Лисневская, скрестив руки на груди.

– Чай не по нраву я девице? Рожей не вышел? – паясничал Волговский. – Это потому что ты не знаешь, какой я романтик! Романтиков барышни любят. Тебе когда-нибудь читали стихи?

– О, нет, избавь меня от этого удовольствия!

Николя тут же принялся развязно декламировать:

– Выпьем, добрая подружка бедной юности моей, выпьем с горя: где же кружка? Сердцу будет веселей! 33

Что-то пошловатое и грубое было во всей этой ситуации, от чего вся прелесть общения с Марией Владимировной моментально развеялась.

– Пушкин сейчас в гробу перевернулся от такого исполнения, – равнодушно заметила Дарья.

Волговский перегородил ей дорогу.

– Не понравилось? Я могу еще Есенина прочесть:

Ты меня не любишь, не жалеешь,

Разве я немного не красив?

Не смотря в лицо, от страсти млеешь,

Мне на плечи руки опустив.

Молодая, с чувственным оскалом,

Я с тобой не нежен и не груб.

Расскажи мне, скольких ты ласкала?

Сколько рук ты помнишь? Сколько губ?

– Неплохо знаешь русскую классику. Похвально, – перебив его, едко констатировала молодая женщина.

Признаться, Дарья была задетая смыслом, вложенным в стихотворение.

– Я хоть и паршивая овца в этом семействе, но образование получил достойное, – серьезно сказал Николя.

– Не сомневаюсь, личность ты многогранная. Давно играешь в казино? Мало папашка тебя лупил?

Тот нахмурился и заиграл желваками. Дарья поняла, что попала в цель.

– А вот это не твое дело!

Он вдруг прижал ее к стене.

– Давай-ка по-быстрому! – мужская рука настойчиво и грубо попыталась проникнуть ей под платье.

– Ты совсем уже? – Дарья испуганно округлила глаза, старалась вырваться.

Их почти бесшумная борьба могла закончиться капитуляцией Лисневской, поскольку Николя слишком уж наседал. Она понимала, что просто не в силах ему противостоять и придется либо позвать на помощь, либо уступить.

– Николай, – раздался совсем рядом неестественно резкий голос хозяйки.

И как умудрилась так тихо подойти на ходунках? Или они за своей возней ничего не слышали?

– Сейчас же прекрати! – слышать такие строгие, отдающие холодом нотки в голосе Марии Владимировны было непривычно. – Даша, идите сюда. А ты ведешь себя просто отвратительно. Мне за тебя стыдно!

– Да ладно вам. Что так всполошились? Я пошутил! – Николя с деланной небрежностью взъерошил пятерней свою модную стрижку.

Судя по всему, появление бабушки его все же шокировало, и теперь он пытался скрыть свои истинные эмоции – замешательство и досаду.

– Ты – представитель благородного рода и должен блюсти его честь, а вместо этого ведешь себя как перевозбудившийся молодой кобель!

Дарья покосилась на Волговскую. Какое четкое определение внуку она нашла!

– Ой, бабуля, к чему все эти громкие слова о благородстве нашего рода! – молодой человек быстро взял себя в руки и заговорил неожиданно дерзко. – Прапрадед был таким ловеласом, что еще поискать! Он же до старости оставался охочим до красивых бабенок, разве нет?

– Николай! – возмутилась пожилая женщина.

– А знаешь, зачем она сюда на самом деле приехала? – он небрежным жестом указал на Дарью. – Нашего Андрея убили. Это сделал ее любовник. А сама она украла принадлежащий нашей семье орденский знак! Наверное, за остальными наградами охотится. Хочет втереться к тебе, бабушка, в доверие.