Заговор Высокомерных - [75]

Дарья согласно кивнула и приготовилась слушать.

– По характеру дед запомнился мне очень добрым, домашним, семейным человеком. У него был один сын Вольдемар и десятеро внуков – четыре мальчика и шесть девочек. К сожалению, многие из них умерли еще в раннем детстве. На семейных праздниках за столом всегда собиралась многочисленная родня. Даже после смерти дедушки эта традиция никуда не делась. Резкие перемены произошли после Второй мировой войны. Мы потеряли друг друга – кто-то уехал, кто-то погиб на фронте или в тылу. В результате из всех потомков графа осталась я, мои сын и дочь. Сын Михаил, или Мишель, – отец Андрюшеньки. Не знаю, говорил ли он вам, но родители его трагически погибли во время отдыха в горах. Их так и не нашли. Лавина…

Дарья об этом знала, Оливье действительно рассказывал ей много чего о своих близких.

– Дед очень хотел, чтобы его внуки занимались наукой. Я стала математиком, преподавала в Сорбонне. Дети по моему пути не пошли, сын посвятил себя бизнесу, а дочь стала переводчиком. Что касается внуков, Андрей с детства тянулся к кулинарии, любил готовить и еще рисовать, поэтому его выбор профессии никого не удивил. Он стал не просто кондитером, но и своего рода художником, ведь его потрясающие торты – настоящие произведения искусства! Второй мой внук, сын дочери Николаша, занимается более приземленным делом – он юрист. Кстати, с минуты на минуту он должен меня навестить. Так что я вас с ним познакомлю. Я очень хочу восстановить наши семейные традиции. В первую очередь – общение всех родственников друг с другом. Мне жаль, что ваша матушка не смогла приехать к нам. В жизни семья и родные люди – это самое главное. Когда-то я считала иначе, но на склоне лет пришла именно к такому выводу. Жизнь тяжела и непредсказуема, иногда случаются непредвиденные обстоятельства, которые надо уметь улаживать, погашать, и не создавать из них большие проблемы. По-моему, это очень важно. Бывает, что кто-то из семьи живет лучше, кто-то хуже. Но надо всегда собираться за одним столом. Мы много лет следовали этой традиции, несмотря на все ссоры и передряги. Еще одной традицией было играть на фортепиано. Это помогало сплотить семью, сделать ее крепче. Для того чтобы родственные отношения были добрыми, нужно поддерживать друг друга и, если есть возможность, помогать, ведь семья – это та опора, без которой человек не может жить.

Дарья слушала и с грустью думала о том, что ее семье в этом доме места не было. Скорее всего, имя Николетты здесь если и произносили, то с презрением. Да и Александра вряд ли жаловали, ведь он стал на сторону красных. Но почему никто никогда не стремился разыскать ее прабабушку Ксению? Она же была родной дочерью графа Волговского, единственной сестрой Вольдемара Алексеевича. Спрашивать об этом Дарья не собиралась. А Мария Владимировна явно не планировала касаться в своем рассказе столь неприятной темы. Только вот эти ее рассуждения о семье выглядели, как попытка извиниться за прошлое, оправдать деда.

Кроме цветов в вазах, комнаты украшало множество ярких фиалок в горшочках на окнах.

– Я очень люблю цветы! – поделилась хозяйка, заметив, что Дарья рассматривает букет на столе. – Особенно камелии и фиалки. Летом мой сад пестрит красками и благоухает самыми разными ароматами. Вы, наверное, обратили внимание, что вокруг дома много кустарников и клумб?

О своем увлечении пожилая женщина говорила столь восторженно, что невольно заражала этой любовью других.

В целом Мария Волговская-Равель показалась Дарье деликатным и щепетильным человеком. Впрочем, таковой ей виделась вся старая русская интеллигенция и эмигрировавшая аристократия. Оказалось, что вторая часть фамилии досталась Марии Владимировне от мужа-француза, а оба ребенка уже во взрослом возрасте взяли себе фамилию матери.

После чаепития хозяйка предложила прогуляться по дому, перед этим позвав управляющего. Он принес ходунки с подлокотниками и колесиками, на которые женщина тяжело оперлась.

Они вышли в холл, прошли мимо широкой лестницы светлого дерева, украшенной ажурными перилами, и оказались в просторной комнате, в центре которой стоял белый рояль. Стены здесь были увешаны зеркалами и картинами на музыкальную тематику. Кроме самого рояля, подставки для нот и белых стульев с мягкой обивкой абрикосового оттенка, в комнате не было больше никакой мебели. Шторы цвета топленого молока придавали лившемуся из четырех больших окон свету приятное теплое свечение. Вообще все это место вызывало у Дарьи стойкую ассоциацию с карамельным кофе, который пьешь утром, нежась в постели. Настолько здесь было комфортно и приятно находиться.

– Это музыкальная, где мы иногда собираемся и музицируем, – заметила Мария Владимировна.

– Позволите? – Дарья кивнула в сторону инструмента.

– О, вы тоже играете? – изумилась пожилая женщина. – Конечно, исполните что-нибудь!

Лисневская села за рояль, убедилась, что он настроен и полностью исправен. После этого ее тонкие изящные пальцы легли на клавиши, и зазвучала музыка. Для Марии Владимировны, судя по ее вытянувшемуся лицу, было неожиданностью услышать отрывок из Фортепианного концерта №3 – одного из сложнейших и вместе с тем известнейших произведений великого русского композитора Сергея Рахманинова.